Через полчаса Каблуков, обросший щетиной, сидел перед Михайловым и давал новые показания. Ознакомившись с результатами экспертиз, он с минуту не шевелился, хмурился. Затем еле слышно выдохнул:

— Пишите.

— Вот это другой разговор. Нам нужна правда. Понимаете?

Каблуков молча кивнул лохматой головой.

— Итак, слушаю, — Андрей Филиппович навалился грудью на стол, продолжая глядеть на заросшее лицо допрашиваемого.

— На перекрестке попала встречная машина. Я погасил фары. Свет встречной машины ударил по моим глазам. Есть среди нас, шоферов, подлецы… Меня ослепило. В этот миг что-то стукнулось о мою машину. Я включил дальний свет. Правая фара не горела. Не останавливаясь, я поехал дальше… Утром переставил стекло с левой фары на правую. Только выехал на улицу — меня задержали.

— Были ли вы знакомы с Игорем Вяткиным?

— Нет.

— Признаете ли тот факт, что именно вы сбили машиной Вяткина?

— Выходит, я.

— Почему сразу не остановили машину?

— Сперва растерялся, потом побоялся…

— Значит, уже тогда вы поняли, что совершили наезд?

— Предполагал. Но человека я не видел.

— А вообще кого-нибудь из людей видели на том перекрестке?

— Тоже нет.

Вопросы — ответы. Вопросы — ответы. Большая часть времени у следователя занята допросами, нередко изнурительными. Без допросов невозможно установить истину. А она, истина, порой запрятана так глубоко, вплетена в такие сложные ситуации, что добыть ее не так-то просто. Вот и сейчас, отправив Каблукова в камеру, Андрей Филиппович не успокоен его признанием, не спешит закончить расследование. Потому что не убежден, в какой степени виновен Каблуков, хотя явные доказательства налицо.

Вспомнив, что начальник уголовного розыска обещал к четырнадцати часам доставить в райотдел Алексея Сорокина, Михайлов быстро вышел из КПЗ. На пути завернул в кухню-раздатку, наскоро съел три горячих беляша, выпил стакан молока.

Сорокин сидел в коридоре и внимательно осматривал каждого сотрудника милиции, проходившего мимо. Заметив его около своего кабинета, Михайлов остановился, спросил:

— Ваша фамилия?

— Сорокин.

— Заходите.

Мелкими шагами Сорокин просеменил в кабинет, стреляя по сторонам маленькими карими глазами. Короткая челка наполовину прикрывала низкий лоб. На правой щеке ссадина. Поведение вольное, будто он не в милиции, а в собственном доме. Выдернув из кармана пачку папирос и потряхивая коробкой спичек, спрашивает:

— Я того?

— Вообще-то у нас не курят, — ответил Андрей Филиппович, догадавшись, что означает «того».

— Порядочки, — с иронией буркнул Сорокин, перекосив лицо. — Везде пишут: следователь предлагает папиросу… А тут собственных не закуришь. Трепотня одна.

Михайлов промолчал. Сорокин не понравился ему с первых минут, но как бы то ни было, а разговаривать с этим неприятным парнем придется.

Сорокин глядел в окно. Не задумываясь, отвечал на вопросы. Да, Игоря Вяткина он знает с весны. Бывал с ним в городском саду. Иногда встречались в поселке. В автобусе? С Вяткиным? Не ехал. Мало ли что наговорят. Могли обознаться.

— Вы лично ехали тогда на кольцевом? — уточняет следователь.

— Ехал. С работы. Во вторую вкалывал…

— На каком месте сидели?

— У окна…

— Рядом кто сидел?

— Ишак его знает. Парень какой-то.

— Еще кто из ваших ехал в автобусе?

— Я никого не видел.

Андрей Филиппович достал из-под стола черный полуботинок, протянул Сорокину.

— Ваш?

— Мой, — твердо ответил Сорокин, разглядывая подошву. Короткая улыбка мелькнула на губах.

— Какого числа утеряли?

— Когда Игоря нашли…

— При каких обстоятельствах?

— Подрался. Пришлось удирать. Полуботинок слетел.

— С кем произошла стычка?

— Ишак его знает.

— Из-за чего?

— Так. Он задел меня плечом. Я врезал ему. Ну, и схватились.

— Где все это произошло?

Сорокин назвал место. Получалось, драка была на квартал выше места гибели Вяткина, на параллельной улице.

— Как же полуботинок оказался около трупа Вяткина?

— А я почем знаю.

Андрей Филиппович задал еще несколько вопросов и отпустил допрашиваемого. Уже от порога Сорокин пробубнил:

— Полуботинок-то отдайте!

— Пока не могу.

— Порядочки, — буркнул Сорокин, взявшись за ручку. Рывком шагнул в коридор, хлопнув дверью. Было слышно, как он скатился вниз по мелким ступенькам. «Видать, тип еще тот, — подумал Михайлов, вставая, чтобы закрыть отскочившую дверь. — Каким охарактеризовали его Боровлянкина и Менщикова, таким и оказался. А если действительно он ехал в автобусе с Игорем Вяткиным, потом поссорился и толкнул под машину? Если главный виновник не шофер Каблуков, а Сорокин?»

Мысли прервал начальник райотдела майор Горбунов. Он бесшумно появился в кабинете следователя и, подходя к столу, поинтересовался:

— Ну, что у вас получается с делом Вяткина? Каблуков признает вину?

— Признает. И доказательства против него есть серьезные. Но я не совсем убежден в его виновности.

— Почему?

— Заковыка одна появилась.

— Какая?

— Хозяин найденного полуботинка Сорокин утверждает, что не ехал в автобусе с Вяткиным и не видел его в тот вечер.

— Да?