— Вот еще одна причина, почему ты оказалась в одной команде с Холлис, и почему она в Гастингсе. Холлис достаточно сильна, чтобы справиться с работой, а ее контроль постепенно улучшается.

— Может быть, но у нее нет опыта применения способностей на практике. Сильная или нет, она из тех, кто боится. Она этого не показывает, если только не принимать во внимание чип в ее плече, но она боится встретиться со смертью.

— И ты можешь ее в этом винить? Чуть больше шести месяцев назад она боролась со смертью. По своей воле открыть ту дверь и столкнуться с тем, что на другой стороне — самое сложное из того, что ей нужно будет сделать.

— Да, вот еще одна причина, почему я не думаю, что она готова к этой работе, пока нет. Слушай, я сочувствую Холлис из-за того, через что она прошла, но…

— Ей сочувствие не нужно. Ей нужна работа.

— Она не готова работать, если мое мнение имеет значение.

— Она считает, что готова.

— И ты ей веришь? — спросила Изабелл.

— Я считаю, что работа ей необходима.

Изабелл вздохнула.

— Убийца жесток. Нападения — жестоки. Если даже Холлис сможет справиться с собой и открыть ту дверь, она найдет чертовски много страха и боли, которые свалятся на нее.

— Я знаю.

— Я не могу давить на нее, Бишоп.

— Я не хочу, чтобы ты давила.

— Просто быть рядом и подхватить ее, если она упадет?

— Нет. Не обращай на это внимания. Это не главное. Ты занимаешься своим расследованием. Холлис — умная, любопытная, полная интуиции и умеющая наблюдать. К тому же, та подготовка, которую она получила, может пригодиться в расследовании. Если она сможет использовать свои психологические способности, мы быстро узнаем, сможет ли она справиться с неудачей.

— И смогу ли я. Она может оказаться мертвым грузом.

— Возможно, но не снимай ее со счетов. Она очень сильна, — Бишоп замолчал, потом сухо добавил. — Более насущная проблема, я бы сказал состоит в том, что этот убийца, с которым ты и я слишком хорошо знакомы, на сей раз заметил тебя. И насколько мы знаем, он может вспомнить тебя. В любом случае, ты в его основном списке.

— Черт, — вырвалось у Изабелл.

Пятница, 13-ое июня, 6.15

ОН ПРОСНУЛСЯ с кровью на руках.

Но не сразу это понял. Будильник звенел и звенел, и у него появилось смутное ощущение, что он проспал. Снова. С ним это часто случалось в последнее время. Простыни были разворочены, закручены вокруг него. Приложив значительные усилия, он высвободился из них и хлопнул по раздражающему будильнику, чтобы прекратить проклятый шум.

И замер с рукой на затихших часах.

Его рука… была в крови.

Медленно он приподнялся на локте и посмотрел на свою руку, на обе руки. Алые пятна покрывали ладони. Засохшие пятна, не влажные. Однако сейчас, приблизив руки к лицу, он смог почувствовать запах крови, резкий и металлический, настолько сильный, что его желудок сжался.

Кровь.

Снова.

Он выбрался из кровати и поспешил в ванную. Он стоял возле раковины, снова и снова отмывая руки, пока не осталось ни малейшего признака красного. Он плеснул водой в лицо, прополоскал рот, пытаясь избавиться от кислого привкуса страха.

Он поднял голову и всмотрелся в зеркало, вцепившись руками в раковину

Оттуда смотрело на него белое, осунувшееся лицо.

— О, Иисусе, — прошептал он.

8:00

На первом собрании четырех главных следователей их оперативной группы, скомбинированной из представителей полиции и ФБР, Изабелл не стала тратить время на объяснения детективу Мэллори Бэк, что делает команду ООП «особенной».

Мэллори, как и Рэйф, за день до этого, восприняла новости довольно спокойно, заметив только:

— Я бы сказала, что для ФБР это довольно необычный отдел.

Изабелл кивнула:

— Определенно. И мы существуем как отдел до тех пор, пока успешно справляемся с работой.

— Вот оно как, да? Политика?

— Более или менее. Не только из-за того, что мы необычны по слишком многим параметрам, но и потому, что Бюро не может использовать нас и наш успех для подтверждения собственного имиджа. Наши методы чаще выглядят как магия или колдовство, а не наука, и это не то, что ФБР хотело бы выносить на суд общественности, не важно насколько высок уровень нашей эффективности. Мы становимся довольно известными среди других правоохранительных организаций благодаря своей успешности, но в Бюро все еще остается достаточно людей, которым понравился бы наш провал.

— А у вас еще не было неудач?

— Спорный вопрос, я полагаю, — Изабелл поджала губы. — Была парочка случаев. Но число успешных расследований во много раз превосходит число неудач. Если их можно так назвать.

— Вы не считаете, что это были провалы?

— Мы так легко не сдаемся. Бишоп легко не сдается. Поэтому… даже если дело повисло, это не значит, что мы о нем забыли или прекратили над ним работать. Что снова возвращает меня к нашему случаю.

Она объяснила, почему они верят, что столкнулись с убийцей, терроризировавшим два предыдущих города, и который имел дюжину убийств на счету еще до того, как объявился в Гастингсе.