Министр обороны СССР Маршал Советского Союза С. Л. Соколов приказал установить фамилии военнослужащих, принимавших участие в восстании в Бадабере. В связи с тем что вся документация тюрьмы сгорела, тогда этого сделать не удалось. Лишь много лет спустя по показаниям свидетелей этой трагедии удалось установить имя руководителя восставших. Им предположительно оказался Виктор Васильевич Духовченко (мусульманская кличка Юнус), украинский парень из Запорожья. Именно ему удалось во время молитвы убить часового, завладеть его автоматом и освободить своих товарищей. Но утверждать точно пока преждевременно.

После восстания в Бадабере лидер ИПА Г. Хекматияр издал приказ: «В плен русских впредь не брать, а уничтожать на месте захвата». Известно, что мятежники, подогретые исламским фанатизмом мулл, проявляли к советским солдатам изуверскую жестокость, а пленные находились часто в ужасных, нечеловеческих условиях.

Об этом свидетельствовала и Комиссия по правам человека ООН во главе с Ф. Армкостом. В частности, отмечалось, что, по показаниям освобожденных из плена советских военнослужащих, находившихся с 1983 по 1986 г. в тюрьме лагеря Мобарез (120 км севернее Кветты), содержались советские граждане в количестве 6–8 чел. Тюрьма представляла собой пещеру, выбитую в скальной породе, без доступа света и свежего воздуха. Начальник тюрьмы некий Харуф систематически подвергал пленных пыткам и издевательствам… Не выдержав издевательств и безысходности своего положения, находившиеся в этой тюрьме советские граждане В. Киселев и С. Мещеряков в августе-октябре 1984 г. повесились в камере-пещере.

И это были не единичные случаи. Комендант тюрьмы в Бадабере Абдурахман жестоко избивал пленных плетью со свинцовым наконечником за малейшую провинность, а также заковывал в кандалы.

Особую жестокость к пленным проявляли моджахеды из отрядов Ахмад Шаха Масуда. Так, при проведении под руководством генерала И. Родионова операции в Панджшере в июле 1985 г. в кишлаке Дейкхоминики была освобождена тюрьма, в которой содержались военнослужащие правительственных войск и небольшое количество советских военнопленных.

Ворвавшиеся в кишлак десантники 2-го батальона 345-го опдп увидели на территории тюрьмы и в ее окрестностях лежавшие в различных позах более 200 трупов афганских военнопленных. Они были обезображены до неузнаваемости (у многих выколоты глаза, отрезаны уши, руки и ноги, множественные колотые и резаные раны). Причем убиты они были буквально перед самым захватом тюрьмы. Останков советских военнопленных найти не удалось, но была обнаружена яма, где были спрятаны комплекты советской формы одежды, на основании чего сделали вывод, что советские военнопленные тоже содержались в этой тюрьме, но, видимо, заблаговременно были переведены в другое место.

Однако со стороны советских властей действенных мер по освобождению пленных не предпринималось. Предпочитали не ворошить эту тему. Многим из высших партийных функционеров безразличны были судьбы людей, которых они посылали на смерть выполнять мифический «интернациональный долг». Ведь своих сыновей и родственников они предпочитали отправлять в основном на дипломатическую и внешнеэкономическую работу в благополучные страны и международные организации.

Б. Кармаль рассматривал советское военное присутствие как средство, под прикрытием которого можно было жить беззаботно, устраивать свои фракционные дела и пользоваться всеми благами от власти. Свои расчеты он строил на том, что советские войска бесконечно долго будут находиться в Афганистане и выполнять функции охраны режима. Ввиду того что правительственные силы не хотели воевать против оппозиции (ведь неизвестно было, как все повернется в дальнейшем), он постоянно обращался к руководству Советского Союза с просьбами о проведении боевых операций в различных районах страны, считая военный путь основным в борьбе с мятежниками. А что ему еще оставалось делать? Ведь его реформы отвергались населением, а ничего другого он предложить не мог. Просьбы Кармаля, как правило, удовлетворялись. В итоге наши части по существу превратились в решающую силу, обеспечивающую само существование «республиканской власти». Они превратились в своеобразных «наемников», которые воевали в чужой стране, а содержало их свое же государство. Это еще один из парадоксов «афганской войны».

Советские войска по-прежнему оставались главной силой в противоборстве с вооруженной оппозицией, а воевать им становилось с каждым годом все трудней.

Именно в середине 80-х были проведены наиболее крупные войсковые операции в провинциях Парван, Кунар, Герат, Пактия, Кандагар и округе Хост. Особенно тяжелые бои велись против вооруженных отрядов Ахмад Шаха Масуда и в провинции Кунар. Советские войска действовали во время этих операций в основном успешно, нанося мятежникам большие потери, ведь постепенно они накапливали и обобщали боевой опыт.

Главной формой борьбы с формированиями оппозиции по-прежнему осталось проведение крупных плановых и частных операций. В ходе них применялись различные тактические приемы, основными из которых являлись блокирование и прочесывание зеленых зон (так называемой «зеленки») и крупных населенных пунктов. Вероятность потерь здесь значительно возрастала. Ведь к особенностям операций, проводимых в зеленой зоне, относились: наличие широкой сети каналов, жилых построек, дувалов, превращенных мятежниками в оборонительные сооружения, что снижало темпы ведения боевых действий, иногда до 150–200 метров в час; густая растительность затрудняла ориентирование на местности и организацию взаимодействия, поэтому дымы, применяемые для обозначения своего переднего края и флангов, зачастую оказывались малоэффективными; боевое соприкосновение наших подразделений с мятежниками зачастую доходило до 50-100 метров, что исключало применение артиллерии и авиации для непосредственной поддержки войск; ограниченные возможности артиллерии вынуждали иметь в ротах до взвода минометов «Поднос», 2–3 расчета АГС-17, увеличенный запас ручных гранат при каждом солдате; практически непроходимая для бронегрупп местность исключала их применение в боевых порядках подразделений, они использовались главным образом для блокирования районов; закрытая местность позволяла мятежникам скрытно выходить из-под ударов, совершать маневр и внезапно атаковать наши подразделения во фланг и тыл, что вынуждало иметь тыловое и боковое охранение; в каждой роте целесообразно было иметь авианаводчиков и артиллерийских корректировщиков, а в отделении — радиостанции в качестве ретрансляторов.

Серьезную сложность представляли боевые действия по уничтожению мятежников в пещерах, подходы к которым тщательно охранялись, маскировались и минировались. Каждая пещера имела 1–2 выхода и специально оборудованные бойницы для ведения огня.

Тактика действий здесь применялась примерно такая же, как и при захвате укрепленного района, долговременных огневых точек (дот, дзот и т. п.).

В декабре 1984 г. под руководством командира 5-й мед генерал-майора Г. П. Касперовича была проведена операция по разгрому базовых районов мятежников в горах Луркох (провинция Фарах), расположенных в трех ущельях. Причем в двух из них (Каликаниск и Калимани) действовали наши подразделения, в одном — правительственные войска. Эти базы были хорошо укреплены, заминированы, надежно охранялись. Это была уже не первая операция в данном районе, но моджахеды все время восстанавливали свои базы после очередного разгрома.