– А кого бояться? – уточнил Синий.

– А хоть бы и меня. Я ведь, как вас увидел на подъезде, едва удержался, чтобы тебя не снять. Девку разглядел рядом с тобой, да и ты без противогаза был. Хотя стекло у вас потрескалось сильно – не так-то легко было рассмотреть. Так что мог и убить. Повезло тебе.

– Ну спасибо. Не любишь, значит, свинок, что на КамАЗах таких ездят?

– Свинки? Ну у тебя и названия – «крыски», «свинки»… Спасибо, хоть не хомячки…

– Не я придумал.

– Вопросы у тебя тоже ничего так… Да кто ж сейчас может любить тварей, что на таких грузовиках ездят? Вы кто такие? И откуда у вас их грузовик?

– Люди мы тут собрались разные… А грузовик… Грузовик мы взяли без спросу. Может, он тебе и не нравится, но вот ездить на нем сейчас безопаснее всего. Они нас за своих принимают.

– Да? А дыры в нем кто понаделал? Добрые ребятки вроде меня?

– Да нет… свинки пару раз умные попадались. С трудом от них ноги унесли. Вот, теперь по проселкам колесим – здесь их нет.

– И здесь попадаются, просто нечасто. Проскакивают на хорошей скорости через села – кого замечают, валят мимоходом. Ну и по домам могут из пушки пульнуть или гранату во двор закинуть. Хоть особо не стараются, но хохлы местные почти все по подвалам попрятались – носа не высовывают.

Тарас скользнул взглядом по кабине грузовика и как-то сразу вдруг нехорошо подобрался. Синий, упреждая уже было срывающийся с его губ вопрос, уточнил:

– Следы от дроби заметил? Вот это как раз партизаны… вроде тебя. Смешно, но их дробовики нам больше всего гадостей наделали. Радиатор повредили. Мы всю ночь гнали, каждые минут десять останавливаясь и доливая. Кое-как днем залатали – теперь нормально.

– И откуда вы целую ночь ехали?

– Да не одну ночь – две уже. Из Севастополя.

Присвистнув, Тарас покачал головой:

– Издалека… издалека… Это кто же вас надоумил через весь этот дурдом переться в такую даль?

– Нужда заставила. Дело у нас есть. А как здесь обстановка?

– А сам не догадываешься?

Синий, присев на ствол поваленной ивы, приглашающе похлопал рядом с собой:

– Давай-ка неспешно поговорим, а то что мы все стоя да стоя. Сейчас наш главный вернется – он к поселку пошел, но стрельбу слышал, должен уже мчаться назад. Как вернется – сам тебе все про нас расскажет. Думаю, тебе это интересно будет. А ты пока расскажи о том, что здесь творится. Мы малость оторваны от событий – два дня, считай, прячемся по кустам и передвигаемся только в темноте.

– А что за главный?

– Тебе понравится. Настоящий полковник. Российский.

Тарас покачал головой:

– Интересные, я гляжу, вы ребята. Грузовик у вас собачий, дырки в нем и люди и эти понаделали, примчались аж из далекого Севастополя, и начальником у вас настоящий российский полковник. Ничего так – интригует. Захватывающе.

– Вот вернется Рощин, поговорит с тобой серьезно. А ты давай не ломайся: просвети нас, темных, что здесь творится?

Тарас наконец перестал морозиться, присел на предложенное место, сжато, без подробностей и лишних деталей поведал свою невеселую историю.

До того, как началось ЭТО, он был рядовым работником таможенной службы. А именно – водителем. Утро судного дня застало его на дороге – он вез какую-то «шишку» к пропускному пункту на границе с Россией. Когда увидел, что навстречу с дивной скоростью шпарят автомобили, водители которых отчаянно сигнализируют встречным машинам, догадался развернуться – помчался со всем потоком. Далеко уехать не удалось: нарвались на серьезный отряд свинок. Несколько бэтээров и танк не в состоянии были одновременно убить всех, и Тарас сумел по бездорожью уйти в сторону.

Дальше, пользуясь знанием местности, вдоль берега моря добрались до Мариуполя. В городе был сущий ад – машину пришлось бросить на окраине. Затем он потерял своего спутника и, чудом не погибнув, добрался до дома. Увы – нашел одни дымящиеся руины. Следов жены и детей не обнаружил. Но зато повстречал соседа – тот в ночь ушел на рыбалку, а вернулся к пепелищу. Сосед был непрост – вместе с Тарасом он забрался в склад большого охотничьего магазина, где работал. Они хорошенечко вооружились и экипировались, после чего добрались до окраины и там, уже в сумерках, организовали врагу первую пакость. Забравшись на крышу заводского цеха, из охотничьих винтовок перестреляли около десятка автоматчиков. Те поначалу даже не понимали, что происходит: снайперская тактика оказалась для них сюрпризом. Потом, правда, с той крыши пришлось убегать очень поспешно. При этом им помог какой-то местный подросток – показал лаз в подземную галерею, где удалось укрыться от погони. Таким образом их группа разрослась до трех человек.

Дальше они с переменным успехом пощипывали мелкие отряды агрессоров, в итоге отдалившись от города: там было сложнее работать. Их последняя ночная лежка оказалась неподалеку от этого озера. Тарас сюда рвался не просто так. Ему взбрело в голову, что его семья могла уцелеть и добраться до дачи, где родные спрятались, ожидая, когда он догадается их там поискать. Дача, к сожалению, оказалась необитаемой.

Историю Тараса выслушали молча. Тоха, несмотря на свой цинизм, не решался язвить или даже задавать нормальные вопросы. Сложно было общаться с мужиком, который потерял все и теперь рассказывает об этом равнодушным, будничным голосом. С таким же равнодушием между делом обмолвился, как они ради развлечения отрезали у недобитых врагов носы-пятачки, нанизывая их на шнуры, будто бусы. И как на их глазах танки давили машины, набитые людьми, тоже повествовал, будто о походе в магазин за подсолнечным маслом: «И гусеницей по салону – кровь аж до обочины брызнула». И в этой своей будничности он был страшен – так и ждешь, что сейчас порвет рот в крике, или начнет душить Синего, или кататься по земле, откусывая себе язык и губы.