Размеренная череда трудовых дней неожиданно взорвалась.

И это тебя не сломало. Что ж я рада. С тобой интересно играть. Играть…Заинтригованный блеск глаз, немного порозовевшие щеки — весь Ее вид говорит об интересе и предвкушения от результата Игры.

Да, надо отметить, в то время я работал в правоохранительных органах. При очередном задержании, беглецы открыли огонь. Явление не рядовое, но и не сверхъестественное. Которое закончилось для меня парой царапин, а для моего лучшего друга и по совместительству напарника — пулевым ранением. Затем кома. И после недели на грани — той стороной.

Очередные похороны, которые как ни старался бы не вспомню, хотя одна мысль все же осталась в памяти.

"Я что-то стал слишком часто бывать в церкви… на отпеваниях".

Возвращение к себе тоже помню весьма смутно. То ли автобус, то ли троллейбус, да и какая разница? Люди вокруг. Веселые и грустные, счастливые и в трауре. Но безразличные к окружающим.

Приходилось слышать: "Ненавижу людей". Мне всегда было смешно, когда я это слышал. "Будучи человеком ненавидеть людей? Странно? Непонятно. Я никогда не ненавидел людей. А последнее время мне все равно".

Сел у окна. Вечереет. Среди гула голосов и шума мотора можно было расслышать какую-то песню, передаваемую по радио. Я даже ее слышал в тот момент, хотя точно могу сказать, что "не слышал", вообще окружающий мир воспринимался с трудом. Такое бывает, что после крупной встряски человек отгораживается от мира, дабы разобраться в себе. Именно это я и сделал тогда. Под звуки странно знакомой, но не узнаваемой песни.

Тишина не оставит надежды

Скажешь только, сколько успеешь

Это просто такая игра

Один говорит, другой ему верит

Я могу умереть один, если скажешь

Что тебе еще рано

Если твой ненадежный инстинкт

Подсказал тебе, что так надо

Пока это кажется важным

Каждый может не спать

Но каждый проснется однажды

Очнется однажды

Очнется однажды

Не расписаны, заняты

Как хотелось тихого счастья

И где-то в обрывках памяти

Девушка в белом платье

Знаешь, в чем наша разница

Я чувствую боль острее

Все, о чем ты молчишь, сбывается

Это страшно, но я тебе верю

Пока это кажется важным

Каждый может не спать

Но каждый проснется однажды

Очнется однажды

Пока это кажется важным

Каждый может не спать

Но каждый проснется однажды

Очнется однажды

Очнется однажды

Достал из кармана телефон. Не задумываясь набрал номер. Длинные гудки.

Пока это кажется важным

Каждый может не спать

Но каждый проснется однажды

Очнется однажды

Пока это кажется важным

Каждый может не спать

Но каждый проснется однажды

Очнется однажды

Абонент не отвечает или умер,

Попробуйте сюда больше не звонить. 7

В тот момент я очнулся, не до конца осознавая, где же прозвучала последняя пара фраз, по радио или в трубке. Ведь умудрился позвонить другу с похорон, которого возвращаюсь. Сумасшествие или банальная усталость? Да, какая разница? Результат все равно один.

Как близко ты к краю. Но еще держишься. Если сумеешь выдержать еще пару ударов, я открою тебе карты.

Шло время, а я узнавал на собственной шкуре, что значит одиночество. Когда вокруг люди, а поговорить не с кем. Зато мыслей хоть отбавляй. Таких, что заставляют просыпаться по ночам в крике.

А мимо летят дни пустые, безразличные.

Так, что-то ты совсем скис. Мне это не нравиться. Думать, конечно, хорошо, а иногда даже полезно, но действовать-то тоже надо. Пора подкинуть тебе дел…

В нашем отделении набирали группу добровольцев для отправки в Чечню, и я решил ехать. Там где жизнь и смерть разделяет миг и девять граммов, трудно сходить с ума от одиночества и боли-скорби. Там принято действовать, а чувствовать будешь потом.

Наша командировка подходила к концу, когда нашу группу отправили проверять посты. Именно эта проверка и оказалась фатальной. Колонна попала в засаду. Завязалась перестрелка. Взрывались машины, свистели пули и гибли. Гибли люди, товарищи и враги. Гибли. А вокруг разгорался ад. Среди сотен остервеневших кусочков свинца был мой. Боль обожгла висок, и сознание покинуло тело.