Всего лишь час назад Вернон Уолтерс вернулся из здания на Ист-Ривер, где, выступая в качестве председателя Совета Безопасности, зачитал текст принятого на заседании заявления, осуждающего захват террористами пассажирского судна «Акилле лауро».

Видели бы вы, слышали бы вы, как темпераментно, с каким пафосом произносил Уолтерс гневные слова. Особенно заключительный абзац заявления, в котором торжественно провозглашалось, что члены Совета Безопасности решительно осуждают терроризм во всех его формах, «где бы и кем бы он ни совершался».

Терроризм. Уолтерс усмехнулся: кому-кому, а ему, отдавшему почти полвека службе в разведывательных органах Соединенных Штатов Америки, терроризм был знаком не понаслышке.

Удобно расположившись в кресле, Вернон Уолтерс взял с журнального столика газету и не спеша стал просматривать те страницы, где обычно публиковалась международная информация. Внимание его привлекла небольшая заметка, переданная итальянским агентством АНСА. В ней говорилось, что «в Риме от инфаркта умер в возрасте 71 года португалец Мариу Карвалью, бывший агент салазаровской охранки ПИДЕ, действовавший в Италии под псевдонимом Оливейра».

Уолтерс отложил газету и откинулся на спинку кресла. Вот и старого знакомого, Карвалью — Оливейра не стало. Мало, очень мало осталось в живых тех, кто принимал участие в той, затянувшейся на многие годы, операции. Сколько же лет прошло? Не меньше трех десятилетий.

Все началось еще во времена Аллена Даллеса...

Аллен Уэлш Даллес, директор Центрального разведывательного управления США, снял очки, положил на стол листок и, откинувшись на спинку кресла, по привычке потрогал щеточку аккуратно подстриженных седых усов. В кабинете, расположенном в одном из деревянных зданий комплекса, построенного на 17-й улице Вашингтона вблизи Мемориала Линкольна, царил полумрак, и свет от настольной лампы даже создавал какое-то подобие уюта.

Аллен Даллес за четыре года пребывания на посту директора ЦРУ приучил своих ближайших сотрудников не беспокоить его в первый час после начала рабочего дня. Это время он посвящал просмотру важнейших донесений, поступивших в управление за последние двенадцать часов.

Аллен Уэлш Даллес снова взял со стола отложенный листок. Это была шифрограмма полковника Вандервона, резидента в Лиссабоне. Полковник предлагал организовать в одном из учебных центров ЦРУ полугодовую стажировку для некоторых сотрудников ПИДЕ (Португальская политическая полиция).

«Что за беспомощность, — пробормотал Даллес, — даже за самым пустяковым вопросом и то сразу же лезут к директору». Нажав кнопку двусторонней связи, он попросил вызвать к десяти часам руководителя иберийской секции.

Португалия. Медвежий уголок Европы. Говорят, похожа на Швейцарию. Ах, Швейцария, как приятно вспомнить годы, проведенные во время второй мировой войны в Берне на тихой Банкгассе, где планировались и осуществлялись многоходовые сверхсекретные операции. Всего лишь десять с небольшим лет минуло с той поры, а кажется, как давно это было. Тогда с лихвой оправдались расходы на содержание многочисленной команды, большинство которой составило потом костяк Центрального разведывательного управления. И контакты с нацистами пошли на пользу, особенно при переброске части верхушки эсэсовцев в Канаду, Штаты и латиноамериканские государства. А в этой Португалии сейчас, кажется, ничего не происходит и не может произойти. Старик Салазар крепко держится. Впрочем, какой он старик, еще и семидесяти нет. Наверняка младше Джона. А разве Джон Фостер Даллес в свои шестьдесят девять лет старик? Кстати, хоть и мелкий вопрос, но, может быть, посоветоваться с братом?

Аллен поднял трубку телефона правительственной сети и набрал номер госсекретаря.

— Джон? Аллен. У тебя заседание, совещание?

— Нет, копаюсь в бумагах.

— Скажи, сейчас по твоему департаменту Португалия представляет для нас интерес?

— Кажется, нет. Впрочем, готовим новый проект договора о нашей базе Лажиш на Азорских островах. Детально ею занимается Пентагон, а мы, так сказать, оформляем нужные бумажки. Чисто канцелярская работа. Что напишем, то Салазар и подпишет. Думаешь иначе?

— Безусловно, подпишет. Тут один парень из Лиссабона предлагает направить к нам группу своих местных друзей на целых полгода. А я скрягой стал в последнее время. Обойдется это нам тысяч в двести долларов, не меньше. Стоит ли выбрасывать их попусту?

— Стоит, Аллен, стоит. Сейчас в Европе нам нужно пускать корни поглубже. Чем больше мы будем иметь в этих странах своих людей на самых различных постах, особенно по твоей линии, тем лучше для нашей политики. Сколько из групп, присылаемых к тебе, потом работает на нас? Треть? Половина? Может быть, все?

— Что ты, конечно, не все, но иногда набираем половину.

— А сейчас много денег расходуешь на португальцев?

— Да нет. По мелочам. Их же службу еще до войны организовывали люди Гиммлера. Часть до сих пор находится в Португалии и даже работает в штате ПИДЕ.

— Пора нам заменять их своими людьми. Впрочем, не буду вмешиваться в твои функции, даже имея на это право как старший брат. Одним словом, хочешь знать мое мнение — поддерживаю.

— Спасибо, Джон.

Руководитель иберийской секции получил указание шефа подготовить телеграмму полковнику Вандервону с разрешением направить в ЦРУ список кандидатов будущих слушателей, приложив подробные характеристики по утвержденному в ЦРУ вопроснику.