— Погоди-ка, — вмешалась Эйприл. — Мы ничего не забыли, Кейл?

Софамильники застонали.

— Может, отложим? — сказал Кейл. — Мы заставляем ждать своих почетных гостей.

— Откладывать нельзя, но это не займет много времени. Я знаю, как всем хочется побывать завтра на съезде, но кому-то придется остаться дома с Самсоном.

В Зеленом зале повисла мертвая тишина. Кодьяки украдкой переглядывались — может, кто-нибудь не так уж и рвется на съезд? Барри и Фрэнсис, дежурившие у Самсона на крыше, специально дали знать через домпьютер, что они тоже хотят пойти — на случай, если у кого-то сложилось обратное впечатление. Им, со своей стороны, кажется, что с Самсоном могла бы посидеть Китти.

Все взоры устремились на ретродевочку. Да, это имеет смысл — она ведь любимица Самсона, не так ли? Сама Китти, которая так не думала, очень убедительно состроила упрямую детскую рожицу. Пусть никто, особенно Эйприл, не ждет, что она останется дома.

В конце концов остаться вызвалась сама Эйприл, как все с самого начала и полагали. Она готова пропустить съезд, лишь бы с Самсоном в его последний миг был кто-то из близких.

— Нет, так нечестно, — заявил Расти. — Эйприл трудилась не покладая рук, чтобы подготовить нас к этому съезду. Заказала парадную одежду, спроектировала стенд, наняла автобус, договорилась о встречах с другими чартерами. Эйприл как никто заслуживает права там побывать. — Видя, что добровольцев не находится, он добавил: — Короче, ты идешь, Эйприл. С Сэмом останусь я.

Так тоже не годилось. Расти сам месяцами готовился к съезду. Отрастил себе новые волосы. Насильно пихал в себя еду, чтобы набрать вес. Благодаря этим мерам он помолодел лет на десять и имел на съездовской брачной ярмарке больше шансов, чем все остальные. Через него Кодьяки могли приобрести в дом еще одного человека. Он уже назначил свидания дамам из трех разных чартеров.

— Спасибо, Расти, — сказала Эйприл. — Я очень ценю твое предложение, правда ценю, но не хочу об этом и слышать. Вопрос закрыт.

На том и порешили. Меган проводила Бидлов на почетные места за высоким столом, по бокам от Китти. Кодьяки не часто вкушали такие блюда: суп из форельника, всевозможные овощи, псевдобефстроганов, на десерт шоколадный торт с мороженым и кофом. Тем не менее настроение в зале царило мрачное. Кейл, боясь, что гости сочтут Кодьяков буками, объяснил это так:

— Один из наших близких тяжело болен, и мыслями мы все с ним.

Мысли Богдана занимало другое. Почему это Кейл величает Хьюберта не иначе как «ценностью» или «козырем»? Ночью, когда домоправитель готов был сам сесть в тюрьму вместо Хьюберта, Богдана поразила такая его любовь к Самсонову ментару, но теперь все оборачивалось другой стороной. Хьюберт никогда не считался в доме особой ценностью — неужели кончина Самсона может как-то изменить ситуацию?

— Как там дела у нашего, сам знаешь кого? — спросил Богдан Расти.

Тот посмотрел на главный стол, где Китти занимала гостей анекдотами.

— Он исчез.

— Как так исчез?

— Да вот так, — сказал сидящий напротив Луис. — Хакерский взлом этой небесной байды считается преступлением против национальной безопасности. Такие дела караются исчезновением.

— Тут есть и положительная сторона, — добавил Расти. — Теперь уж никто, даже соседи, не будет знать про его арест. И Кейл сможет обстряпать дело с этими вайомингцами.

— Если соседи, конечно, не видели, как его забирали, — заметил Луис.

— Я там была, — вставила Меган. — Черные скафандры запихали его в ящик для вещдоков, поэтому никто ничего видеть не мог.

За десертом, ровно в десять минут восьмого, кончилось действие второй бодрилки Богдана. Он зевнул во весь рот и упал головой в тарелку, но его быстренько растолкали.

— Отправьте его спать, — распорядилась издали Эйприл. — Ступай в постель, Богдан. Проводите его кто-нибудь.

Богдан завернул в салфетку последний кусок торта, усадил обратно вставшего было Расти.

— Ладно, не забудь только, что ты ночуешь у меня, на седьмом.

— Да, да.

— Мальчик так много работает, — объясняла Китти гостям. Седые эмиссары чартера Бидл одобрительно что-то бубнили.

По лестнице Богдан шел в полутьме, но на пятом этаже его настиг полноскопический телефонный звонок. Площадку озарила официального вида эмблема. Как это может быть, ведь на лестнице камер нет, успел подумать Богдан — но тут эмблема приняла облик высокого молодого офицера в смутно знакомой форме.

— Вы кто? — спросил Богдан.

Офицер показал с улыбкой на открывшуюся рядом с ним рамку, где под грифом Астронавтского Корпуса СШСА значилось следующее:

Богдан, не веря глазам, прочел все еще раз.