— Подожди меня, — крикнул Кобурн и выскочил за ментаром в дверь.

Мальчик и девочка, сопровождающие инвалидное кресло от Декейтерской станции до клиники Рузвельта, привлекли внимание многих медиапчел.

— Ссылаюсь на неприкосновенность моей личной жизни! — крикнула Китти, и пчелы ушли за пределы ее личностной зоны.

— Ну и зря, — сказал Богдан. — Нам понадобятся свидетели. Китти молча смерила его взглядом.

— Хьюберт-пояс, когда ты в последний раз пытался поговорить с Хьюбертом? — спросил Богдан.

— С тех пор как наша связь прервалась в 2.21 во вторник — ни разу.

— Ну так попытайся. Позвони во Внукор и скажи, что хочешь поговорить с ним.

— Уже. Они говорят, что у них нет такого.

— Понятно. Ты вот что, внеси это в список своих постоянных заданий. Звони им каждые пять минут и спрашивай Хьюберта. Заодно поищи и загрузи в себя какое-нибудь юридическое пособие.

— Зачем это? — поинтересовалась Китти.

— Хьюберт-пояс — интеллект не из мощных, но все-таки кое-что. Надо использовать все, что у нас имеется.

В одном квартале от клиники Богдан остановил кресло. За ними увязалось с полдюжины пчел. Одна по его знаку слетела вниз и открыла рамку с названием ее медиаканала и вопросом: «Этот человек — теленебесный хакер Самсон Кодьяк?»

— Он самый, — ответил Богдан, — а мы его софамильники.

— Вы, очевидно, направляетесь в клинику Рузвельта. Если так, то с какой целью?

Китти, отпихнув Богдана, заявила в наилучшей ретродевчоночьей манере:

— Там держат Эллен Старк против ее воли. Слышала? Эллен Старк. Самсон — ее отец и хочет спасти свою дочь.

Все остальные пчелы тут же насели на них и засыпали их вопросами. Богдану приходилось кричать, чтобы его услышали.

— И еще: ментар Самсона Хьюберт, арестованный Внукором, исчез. Точно так же исчез и Самсон в прошлом веке. Его взяли и отпустили только после прижигания. Самсон Пол Харджер-Кодьяк — первый и последний из обожженных. Мы требуем, чтобы его дочь и его ментара освободили немедленно! — Богдан с Китти влезли на кресло и помчались по улице. До чугунной арки они добрались в сопровождении сотен пчел — медиа, свидетелей, частных, сериальных, внукоровских. Кресло ехало по аллее из красного кирпича к мерцающим пресс-воротам.

Уровень амниосиропа упал ниже макушки черепа. Густая жидкость текла через открытый клапан, заливая мебель и ковры в нижней комнате.

Женщины столпились у распахнутых окон. Хэтти, набрав полные легкие воздуха, подбежала к резервуару и попыталась закрыть клапан руками, но только намочила туфли и брюки в сиропе.

— Он, по-моему, заряжен на всю катушку, — сказала она, вернувшись к окну. — Должен сохранять мозговые ткани в течение часа даже без бака с контроллером. Но будь у нас даже медэвак, везти ее все равно некуда. Всюду тот же Консьерж.

— Как насчет «Долголетия»? — спросила Синди.

— Собственность «Фейган Хелс Труп».

— Экстренная помощь?

— «Фейган Хелс Труп».

— Какая-нибудь большая ветеринарная клиника? — предложила Рената.

— Для чистокровных лошадей, например, — добавила Алекс.

— Тоже Фейган.

— Есть такое шоу — «Смертоносные мачете», — вспомнила Мэри. — Я видела их вчера в Миллениум-парке. С травморезервуарами.

Хэтти сняла с полки стеклянную вазу, выплеснула воду с тюльпанами на пол.

— Все лучше, чем ничего, — сказала она и подставила вазу под клапан.

Евангелины, следуя ее примеру, наполнили еще пару ваз, чайник, урны для мусора — все, что могло удерживать жидкость. Свою сумку Мэри тоже налила до краев.

— Сироп не должен слишком долго соприкасаться с кожей, — предупредила их Хэтти. Она поднялась к верху бака и открепила череп от хромового захвата.

— Поздно, — сказала Рената. — Я промочила ноги.

С Мэри произошло то же самое, и она ощущала обжигающий холод.

— И осторожней с контейнерами, — добавила Хэтти. — Амнио проедает почти все материалы. Набери в фольгоперчатки, Синди.

Ящики комода и урны в самом деле уже протекали, стеклянные вазы покрылись испариной. Сумка Мэри оказалась самой надежной емкостью.

— Думаешь, выдержит? — Хэтти вынула из бака череп вместе с зародышем.

— Думаю, да, — сказала Мэри. — Подкладка там прочная. Если ее развернуть, получится универсальный защитный костюм.

— Ну, тогда точно выдержит. — Медсестра опустила голову в сумку и огляделась, вытирая руки о форму. Фруктовая ваза, единственный другой подходящий по размерам сосуд, таяла, словно воск. Только сумка и фольгоперчатки остались неповрежденными. Одна перчатка вмещала около двух литров сиропа. — Надо найти еще несколько штук. — Хэтти принялась шарить в ящиках процедурных каталок. — Завязывать их надо вот так. — Еще три перчатки наполнили и завязали согласно инструкциям Хэтти.