Саб-Зиро почти не удивился, когда Китана, тихонько постукивая каблуками на узких темно-сапфировых сапогах, вошла в их "гостиную".

Зато Лю подпрыгнул, вытянулся в тоненькую, напряженную струнку, и длинные волосы его рассыпались по плечам. Саб-Зиро внимательно всмотрелся в обоих. Китана нервно облизнула губы. Лю клонированно повторил ее жест.

Саб-Зиро покинул зал. Он лишний, и уж точно не собирался встревать в отношения Лю и Китаны. Правда, сие очарование в темно-синем завтра займется вскрытием его заживо… но Смертельный Бой — жестокость принуждения.

Он вежливо кивнул ей. До свидания.

Китана не скрывала облегчения. Присутствие будущего оппонента стопроцентно не вписывалось в то, зачем она явилась сюда.

— Ну, здравствуй, что ли? — Лю неуверенно шагнул к принцессе Эдении. Та капельку отпрянула, скорее подтверждая желание очутиться ближе нему. Она провела легкой ладонью по лицу Лю:

— Здравствуй, Лю Кэнг.

Искорка — золотисто-янтарная, полутон к ее глазам оттенка древесной коры, метнулась к нему. Он поймал ее, сладкую, словно шоколад. Рука Лю легла на спину Китаны, осязая нежную кожу принцессы. Китана уткнулась в ложбинку между ключиц Лю, пряча всхлипывания.

— Ох, Лю… столько всего произошло, я так скучала по тебе… Лю… Мой приемный отец… Шао Канн… Лю, я не знаю, как его остановить… Лю, он хочет, чтобы я возглавила захват Земли и еще… он приказал мне убить тебя на Турнире, но я отказалась…

— Китана, — сквозь теплый туман восприятия ее, пробормотал Лю. — Не надо, Китана.

— Надо, — ее слезинка побежала по груди Лю. Расплакалась, как маленькая девочка, сострил кто-то внутри нее. Ну и что? Только с ним, с Лю — можно поиграть в малышку, а не в принцессу Эдении…

Лю бережно обнял ее плечи. Его губы стирали соленые со сладостью слезы с век, щек и переносицы Китаны. В маренговом полузабытье он подумал об эльфах… о древних, мудрых и прекрасных владычицах зачарованных лориенских лесов. И о том, что порой Перворожденные выбирают смертных.

— Лю… он почти заставил меня сражаться с тобой, понимаешь! Я почти согласилась… когда он пообещал оживить мою мать…

— Но Синдел…? — моргнул Лю. Ресницы Китаны щекотали его шею, она буквально вжалась в него, вздрагивая. Он тщился успокоить ее.

— Моя мать. Зомби, — сказала Китана.

— Бедная моя, сколько же тебе пришлось пережить, — горячее дыхание Лю Кэнга словно оживило ее. Ногти Китаны впились в плечо, в ткань рубашки на груди. Рванули податливый хлопок.

— Неважно… Лю, он все-таки оживил мать… потому, что Шэнг-Цунг… потому, что Синдел — ключ к контролю над вашим миром, Лю!..

Полурасплавившееся от близости Китаны сознание Лю запечатлело слова. Образовался жуткий слепок, но он зашвырнул его на дальнюю полку.

Китана — вот все, что имеет значение.

Завязки ее костюма-"купальника" немного спутались с длинными густыми волосами. Ему пришлось повозиться… и он, не переставая, уговаривал принцессу, что все обойдется, все будет хорошо.

По крайней мере, сейчас.

Китана еще пыталась осуществлять первоначальную цель, что-то сбивчиво повторяя о Шао Канне, Шэнг-Цунге и Синдел. Она упомянула Саб-Зиро, снова разрыдавшись, сообщила, что вынуждена будет убить его…

— Лю, прости, я видела — он твой друг… но Шао Канн взял с меня клятву, что я убью поверженного мною…

Костюм Китаны уже лежал на прохладном мраморе. Светлокожее, лучащееся белизной совершенное тело ее дрожало.

Но Лю все-таки уловил эти слова.

Кто-то умрет. Китана или Саб-Зиро. И победа Китаны — еще одно очко в пользу Шао Канна.

Он сглотнул, ужасная дилемма расщепила его, подобно щелочи. Но Китана — дивная эльфийская королевна Китана — стояла пред ним, обнаженная, покорная…

…И он предпочел не размышлять на тему безвыигрышной монетки.

На поединок, суливший гарантированную гибель в случае проигрыша, Саб-Зиро вышел ровно в двенадцать часов.

Ни Джакс, ни Кейдж не догадывались о маленьком приключении Лю Кэнга (или казалось, что не догадываются), но ему… ему Чемпион, пряча взгляд, выложил информацию об опасности. Остальное Саб-Зиро допонял сам.

(эденийская принцесса? Мило… лишь бы она не использовала его…)

Саб-Зиро не доверял Китане, ибо она — падчерица Шао Канна и дочь Синдел. Синдел же, безвольную и смертоносную, он наблюдал сам. Яблочко от яблони…

Но влюбленным подобные опасения не высказывают.

Арену снова определили самую неудобную для Защитника Земли: берег бассейна, доверху залитого желто-зеленой кислотой. Кейдж забавы ради кинул туда ветку. Всплыл уголь.