Жук-светлячок проплыл в воздухе между мною и Джанелой, и этот слабый проблеск облегчил мои тревоги. Джанела резко вскинула руку и поймала жука, зажав его осторожно между ладонями. Она слегка их приоткрыла, и я разглядел слабое свечение внутри. Джанела наморщила лоб, и тут же морщины разгладились, словно ее осенило.

– Мне надо куда-то положить мою маленькую сестричку, – сказала она и устремилась обратно в коридор. Я последовал за ней.

Митрайк уже проснулся и, скорчившись у костра, запускал в котелок ложку. Я извлек из наших запасов бутылку бренди и поставил ее на камень рядом с ним.

– Вот и обещанная выпивка, – сказал я. – И я меняю ее на рассказ о том, кто ты такой и как ты здесь оказался.

Ухватившись за бутылку, Митрайк расхохотался.

– Какая может быть оплата за болтовню, добрый господин. Да вам и любой скажет, что старина Митрайк любит почесать язык, особенно о себе самом. – Он посмотрел на выпивку и улыбнулся еще шире. – Разумеется, этого хватит, чтобы лишь слегка смазать мои трубы. Но все равно, большое спасибо.

Он вылакал большую часть содержимого и отдал мне бутылку. Я отпил и передал Джанеле. Я заметил, как она сунула за голенище маленькую коробочку – должно быть, новый дом для жука. Теперь все ее внимание было обращено на Митрайка.

Она сразу разглядела в нем плута и сказала:

– А эта история не из разряда тех, которые начинаются словами: «Я попал в дурную компанию»?

Митрайк загоготал и хлопнул себя по колену.

– Именно это я и собирался сказать, моя госпожа, – сказал он. – Вы пришибли старину Митрайка с первого же удара.

Он еще выпил, затем вдруг посерьезнел и обратился ко мне:

– Но это правда. Тем моя история печальнее. Моя семья занималась торговлей в этих морях с тех времен, когда воды здесь было на слезинку в божьем глазу. Честные моряки, честные торговцы. И я был гордостью отца и матери. Я дослужился до капитана, и все шло к тому, чтобы заиметь мне собственное судно, подсчитывать себе доходы по праздникам и покупать всем выпивку в трактире.

Все мои люди подошли поближе. Они усмехались и качали головами, сопереживая Митрайку. Я видел, как они по очереди передавали свое оружие Джанеле, которая окропляла его магическим маслом и отдавала обратно. Пип стоял, дожидаясь своей очереди, и его большие уши ни слова не пропускали из истории нашего гостя.

Митрайк сделал здоровенный глоток и передал бутылку одному из Сирильянов.

– Так бы все оно и случилось, если бы не мой дурной нрав и не беспокойный характер, мое извечное проклятие. Я всегда вмешивался в чужие дела, полагая, что разбираюсь в них лучше других.

Я знавал людей такого типа. У меня у самого на службе состоял такой же капитан. И рассказанное дальше меня не удивило.

– За год мне приходилось менять несколько мест, а это богатства не приносит. Приходилось, как говорится, и углы срезать, если вы понимаете, что я имею в виду.

Я прекрасно понимал. В таких случаях украденный товар списывался на повреждение или пропажу в шторм. Иногда таким образом пропадали и целые корабли.

– И в довершение позора занялся я пиратством, – сказал Митрайк. – Использовал для этого корабли хозяев, набирал ребят, известных склонностью к этому делу. Однако же мои хозяева не были болванами. Вскоре они все поняли, и, пока меня не поймали, пришлось бежать, дабы удержать голову на плечах и не дать отрубить себе руки. Так что прошло немного времени, и я стал настоящим пиратом. И с тех пор занимался только этим делом.

– И с чего же началось раскаяние? – спросил я. – Судя по твоему тону, ты понял заблуждения прежних дней и теперь жалеешь о содеянном.

Митрайк скорбно кивнул.

– Именно так, мой господин, – сказал он. – Так и произошло. Мои приятели высадили меня здесь много месяцев назад. Они обвинили меня в том, что я обкрадываю их. Что беру себе долю больше, чем заслуживаю. А это была чистая ложь!

Он яростно сверкнул глазами, словно своей горячностью хотел доказать истинность этих слов. Я снова протянул ему бутылку, он вздохнул и успокоился, отхлебнув.

– Ну да с ними было не договориться, – продолжил он. – И они высадили меня сюда, жить среди зверей. С тех пор только и спасаюсь бегством да прячусь. Эти зверюги, видите ли, не шибко смышленые. Особенно когда ты тут в одиночестве, то можно просто не попадаться им на глаза. Не поднимать шума и смываться, пока они не подошли слишком близко. Этим я и занимался с тех пор, как мои приятели так со мной обошлись. И не скрою правды – в первый месяц своего пребывания я поклялся, что если суждено мне выбраться из этого богами забытого места, то я разыщу бывших компаньонов и отплачу соответственно. Отомщу. А затем стану величайшим из пиратов. Бичом морей. Но время проходило, и вот я уже стал размышлять о моих родственниках, о том, как я их опозорил, таких честных и достойных людей. Я в конце концов раскаялся…

Он поднял голову и посмотрел на меня большими, как у коровы, карими глазами.

– Что вы на это скажете, господин Антеро? Заберете из этого жуткого места старину Митрайка? Дадите ему шанс начать правильную жизнь?

Я кивнул.

– Оставайся с нами, – сказал я. – И если мы останемся в живых, то заберем тебя с собой. – Судя по всему, Митрайку значительно полегчало. Но я счел разумным честно предупредить его: – Однако тебе следует знать, что мы находимся не в обычном торговом путешествии. Хотя заодно мы ищем новые рынки.