Ну что ж, всё хорошо, что хорошо кончается?

Если бы. Уже на дальних подступах к родовому замку Эверардов Айлекс ощутил смутную, подспудно грызущую его тревогу. Стоило признать, что спутники его ничуть не разделяли волнений - а посмотреть на такое диво, как гоблинша, по очереди сбежались едва ли не половина обитателей окрестных лесов.

– Нет, я ничего такого не чувствую, - мать обняла сына, едва дождавшись, пока тот скинет с плеч поклажу и отложит чуть дальше острое холодное железо.

И всё же, его не покидало ощущение чего-то неминуемого. Где, где он, Защитник, допустил небрежность? Вроде бы, на это лето орки с полночных пустошей не полезли в набег. Проворно и неутомимо снующие по всем лесным тропам дознатчики не обнаружили ничего такого подозрительного. Но Айлекс никак не мог отделаться от чувства, что в напоенном ароматами зелени летнем воздухе так и дрожит тревожное ожидание.

А-а, всё будет хорошо - даже если будет иначе!..

Серо-песочного цвета крыса ещё раз прислушалась. Нет, всё тихо. Уснули наверху глупые и шумные человеки, ушли на сегодня из этого погреба величавые и важные духи. И даже порхающие радужные малявки, от которых только звон в ушках да мельтешенье во взоре, угомонились в своих приторно-вонючих цветках. Лишь бестелесный призрак пухлой белобрысой мадамы бесцельно слоняется меж бочек с соленьями, но его и других подобных ему крыса давно уже не боялась. Ни запаху от них, ни зубом цапнуть - а так что ж, пускай шастают. И она проворно взобралась по стояку полок, косясь на истекающий ароматом окорок чёрными бусинками глаз и в вожделении шевеля длинной усатой мордочкой...

Притаившаяся на потолочной балке Майра тихо улыбнулась. Переглянулась со старым котом-мышеловом, у которого от восхищения при виде такой знатной добычи даже глаза блеснули. Ну спасибо, дружище - хорошее место показал! Котяра неслышно дёрнул ухом, ещё в детстве разорванным большим крысом почти надвое, демонстративно выпустил из мягких подушечек лап впечатляющие когти. Но гоблинша отрицательно покачала пальцем, перехватила поудобней кинжал.

И сиганула со своего насеста вниз.

Словно гром поразил во тьме погреба незадачливую лазутчицу крысиного роду-племени. Ускользнуть от такой знатной охотницы, как Майра - и кому, разжиревшей крысе из человековского замка? Не смешите! Один высверк подаренного старым графом кинжальчика, самой крысятнице вполне сошедшего за короткий меч - и с жутким душераздирающим писком дёргающаяся тушка замерла.

– Учись, Марсик!
– подоспевший котяра в сомнении дёрнул лохматым хвостом, потеребил замершую тушку лапкой, но в глубине своей котячьей души согласился, что охотиться на пару с этой чудной гоблиншей одно удовольствие.

Вот уже пятая за сегодняшнюю ночь. Что ни говори, а собственноручно выслеженная и придушенная дичь куда вкуснее сытной и жирной подачки. Даже если она жилистая, и при жизни знатно цапнуть может. Недостойно хищника, пусть и маленького, жить на всём готовом - потому ветеран коротко мурлыкнул и с достоинством принялся поедать доставшуюся ему половину. Пусть он сегодня закогтил всего только двух, но видит Небесная Кошка - всё же не посрамил усатого-полосатого роду-племени перед этой востроглазой и ловкой охотницей, недавно объявившейся в графском замке.

Если так и дальше пойдёт, то крысы скоро и вовсе кончатся... котяра миг-другой прислушался, как хрустят косточки на зубах аппетитно чавкающей Майры. Затем потянулся, вздыбив шёрстку. И, вылизывая лапу, наглыми зелёными глазами следил, как гоблинша отнесла крысиную голову и насадила на очередной, пока ещё пустой заострённый колышек из многих, в изобилии воткнутых в дальнем углу.

Хех, человеки охотятся на тупоголовых вонючих орков - правда, почему-то не едят их, но головы на колья насаживают. А у нас тут своя маленькая война, и мы тоже умеем собирать трофеи.

Майра терпеливо пересчитала укоризненно глядящие и оскалившиеся крысиные морды. Двадцать девять - а неплохо! Покойный братец, который передавал ей тонкости ремесла во тьме подземных пещер и которого потом сожрал Великий Змей, был бы доволен нынче своей ученицей... гоблинша с удовольствием щёлкнула по носу ещё не остывшую голову последней добычи и улыбнулась.

Свой завтрашний ломтик сыра она отслужила на совесть. Уж коль этот наводящий дрожь Защитник не соврал, и в замке человеков её, маленькую гоблиншу, приняли куда лучше чем в родных подземных норах, то Майра знает что такое благодарность.

Она накинула снятое перед охотой платье, пошитое ей служанкой. Разгладила ладонями на себе и ещё раз полюбовалась шелковистой гладкости чистой и вовсе не рваной ткани, улыбнулась. А жрец ослепительного Солнца вдобавок обещался выучить разбирать эти чудные знаки в книгах, и даже взять с собой в большой город человеков да показать там всякие диковины.

Гоблинша прикрыла чуть мерцающие во тьме глаза и попыталась представить себе море - как называл большую солёную воду тот жрец. Получилось что-то огромное, сырое и до дрожи в коленках жутковатое...

Но Майра улыбнулась. Обняла почти доходящего ей до пояса здоровенного кота, погладила, и вместе с ним неслышно пошлёпала к обнаруженному недавно тесному лазу из продуктового погреба под стол в кухне. Если повезёт, можно и там чего пожевать найти. А нет, так залезть на ворох старых мешков в чулане и уснуть - с чувством лёгкой усталости и хорошо выполненной работы...

Мир вздрогнул, покачнулся, словно весёлый и непоседливый малыш дёрнул за лапу любимую игрушку. Со свода узкого лаза посыпались камешки, еле освещённое отверстие впереди заволокло пылью. Только Майры уже не было здесь - в поисках самого безопасного места инстинкт с неодолимой силой толкнул её обратно. Поглубже под землю, в самую узкую и неприметную щель. И когда неведомая судорога земных недр прекратилась, из-за пузатой бочки с квашеной капустой смутно блеснули тревогой две пары глаз.