— Неделя в безвыходном положении… — пробормотал летчик, опуская глаза. — Извините меня… Поймите состояние… нервы…

— Остается один выход, — заметил Телятников, когда Висковский перевел ему происшедший разговор: — геноссен поедут со мной. Полный газ — и через три-четыре дня мы на становище. Они закупают бензин, и машины доставляют им горючее к самолету.

С душевной благодарностью Висковский принял совет кинооператора и перевел его предложения немцам.

— Нет, это невозможно! — прежним тоном возразил пилот. — Есть другой выход. У вас, по-видимому, достаточно продовольствия. Вы одалживаете нам все свое горючее, мы улетаем и через сутки на самолетах вернем вам бензин.

Джамбон растерянно молчал. Уклоняясь от дальнейшего разговора, Висковский сказал:

— Отложим разрешение нашей задачи до утра.

— Доброй ночи, — поднялся пилот и, вытянувшись по-военному, щелкнул каблуками. — Итак, до утра. Идемте, Майер.

— Куда вы? — протянул руки ученый. — Отдохните на кошмах. Располагайте нами…

— Нет, нам нужно быть у машины.

— Я с вами, — вскочил Телятников. — Скажите им, Висковский, я хочу посмотреть самолет. Завтра я сниму замечательную встречу автомобиля с аэропланом в пустыне.

— В высшей степени рад, — вновь щелкнул каблуками пилот, — самолет близко.

— Русалка, неси кассеты, — приказал оператор сестре, — завтра генеральный съемочный день.

Пилоты ушли с Телятниковым и Граней, в это же время возвратился Ли Чан и незаметно присел к огню.

— Ну, что тебе дала ночь? — укоризненно сказал профессор. — Я отпустил тебя, надеясь, что ты действительно принесешь аргали для туристов.

— Они не туристы… — еле слышно промолвил китаец. — Я был у самолета. Они фотографируют… для карты…

— Ты был у самолета! — поразился Висковский. — Ты видел?..

— Я был… Я видел…

— Как ты посмел? — возмутился профессор. — Ли Чан, я не узнаю тебя!

Разгневанный профессор ушел в майхан. Висковский остался у костра записывать в дневник необычайную встречу. Он писал около двух часов, и уже рассветало, когда он вдруг оторвался от тетради, вспомнив про Телятникова. Отчего он так долго не возвращается? Продолжительное отсутствие кинооператора встревожило геолога. Он, сам себе не признаваясь, успел полюбить весельчака. Висковский положил дневник и поднялся на бугор. Два летчика со свертками в руках шли к нему навстречу.

— Где кинооператор? — с тяжелым предчувствием, едва не закричав, спросил Висковский. — Почему он не с вами? Где девушка?

— Он… видите ли… — подходя вплотную, сказал Крюгер, — он пожелал остаться…

— Где Телятников? — крикнул геолог.

Но в ту же минуту летчик ударом кулака сбил его с ног. Схватив за руки, он навалился на него всем телом. Бортмеханик завязал ему рот платком и, вытянув из-за пазухи веревки, скрутил геологу руки за спину. Огромный Крюгер, не выпуская Висковского, шепотом командовал:

— Ноги… Держи ноги.

Новый удар по голове, и Висковский потерял сознание.

В забытьи он услыхал, как мимо проехал автомобиль. Неизвестно, сколько времени прошло с момента нападения. Когда же Висковский открыл глаза и перевернулся на спину, высоко в солнечном небе к востоку летел сверкающий «юнкерс».

Не задерживая внимания читателя на первом приключении экспедиции Висковского и Джамбона, мы сразу расскажем, как Ли Чан освободил профессора, потом геолога и Телятникова.

Оглушив и связав геолога, летчики, подкравшись к палатке, накинулись на спящего ученого и, угрожая револьвером прибежавшему на помощь Ли Чану, связали обоих и уехали на «бьюике» к самолету.

Джамбон, лежа на опрокинутом майхане, стонал, наблюдая, как Ли Чан, переворачиваясь с боку на бок, силится развязать руки. Но это ему не удавалось, и китаец оставил тщетные и безнадежные попытки. Вставало солнце. Ли Чан затих. Джамбону показалась подозрительной тишина; напрягая силы, он чуть приподнялся и увидел китайца уже в другом месте — он переполз к пеплу костра. Ли Чан сидел, откинувшись назад; он широко раскрыл глаза и закусил губы. Лицо его сильно побледнело, напряглись скулы и подергивался подбородок.

Прошло немного времени, и растянувшийся на полотне Джамбон ощутил на своем лице чье-то прикосновение. Ли Чан стаскивал с его губ платок, затем развязал руки и ноги.

— Каким чудом ты сумел скинуть путы, Ли Чан? Кому мы обязаны…

Китаец, печально улыбаясь, показал Джамбону обожженные руки с обрывками перегоревших веревок.

Ли Чан с Джамбоном нашли и освободили Висковского, и трое измученных людей отправились отыскивать кинооператора. Им очень быстро удалось обнаружить Телятникова: он лежал возле пустого «бьюика», среди разбросанных жестяных банок.