– Неужели вы думаете, что мой адвокат не посылала туда следователя? Ничего не нашли. Что, по-вашему, можно найти почти год спустя после случившегося?

– Покажи ей газету, – сделал мне знак Джон.

Я развернул статью из «Риверсборо газетт», посвященную смерти Стивена Маркема.

– Узнаете его?

Ее глаза расширились.

– Он был… – Она поперхнулась. – Он работал там в обслуге.

– Думаю, – заявил Макклу, – мы только что узнали, как «Изотоп» попал к вам в машину.

– Но он мертв, – быстро заметила Валенсия Джонс. – Какой мне от этого прок?

– Может, и никакого, – признал Джон. – Но на вашем месте я бы нашел способ очень кстати заболеть на несколько дней. Также, по-моему, могу предсказать, что ваш адвокат вдруг захочет подать все ходатайства, какие сможет придумать. Я бы сказал, что в ваших самых лучших интересах потянуть время, если вы улавливаете мой намек.

Остаток времени мы разговаривали с Валенсией Джонс об исчезновении Зака. Как и все остальные, она не дала нам на этот счет никаких зацепок, порекомендовав, однако, поискать какого-то сдвинутого на компьютерах друга Зака по имени Гуппи.

Она не знала ни его настоящего имени, ни адреса, только то, что о его хакерских подвигах по кампусу ходили легенды. Так, на всякий случай, я поинтересовался, не упоминал ли когда Зак о девушке по имени Кира Ватанабэ? Валенсия Джонс ответила, что имя ей незнакомо, но она и не знала всех друзей Зака.

Раздался громовой удар в стальную дверь, и она распахнулась. Заглянув в комнату, тюремная надзирательница крикнула:

– Время!

Мы быстренько попрощались. Когда я уже стоял на пороге, Валенсия Джонс окликнула меня. Я обернулся.

– Даже если это не поможет мне, – сказала она, – надеюсь, вы отыщете Зака.

– Спасибо.

И пока охранница освобождала ногу Валенсии Джонс, мне показалось, что я заметил в глазах девушки что-то похожее на надежду.

На обратном пути в Риверсборо мы почти не разговаривали. Макклу был поглощен перевариванием информации и планированием наших следующих шагов. Моя голова была также занята, но мои мысли пребывали в гораздо большем беспорядке. Я был в ярости на Джеффри за то, что он не сказал нам о связи Зака с Валенсией Джонс. В то же время я нутром чуял, что мы с Джоном вот-вот наткнемся на что-то очень крупное. К сожалению, я не видел, как все это может приблизить нас к Заку. На периферии везде имелись следы племянника, но в центре этой части вселенной находилась Валенсия Джона

На парковку, где я оставил свой взятый напрокат автомобиль, мы с Макклу приехали уже в сгустившихся сумерках. Когда я выходил из машины, Макклу схватил меня за руку:

– Ну, теперь ты видишь, что не имеешь никакого отношения к смерти Маркема?

– Думаю, да, – сказал я, – но все равно чувствую себя дерьмово.

– Да ладно тебе, Клейн, подумай сам! Это все гораздо шире, чем Стивен Маркем. Не могу сказать с уверенностью, но я бы поспорил, что небольшой лишний груз имелся не только в машине Валенсии Джонс. В связи с предстоящим судом прежние хозяева Маркема, возможно, побоялись, как бы он не открыл рот. Он должен был умереть, сунули бы тебя к нему в камеру или нет. Так что перестань из-за этого терзаться.

– Именно это ты делаешь из-за дела Боутсвейна, – поинтересовался я, – терзаешься?

– Да. – Макклу покачал головой. – Я видел тот факс в твоем номере. Но поверь мне, даже твой большой еврейский друг не понимает. Так что и ты не пытайся. Довольно скоро ты узнаешь.

– Что это значит?

Он проигнорировал мой вопрос.

– Поезжай выспись. Думаю, нам не помешает несколько уроков ходьбы на лыжах.

Дверца не закрылась до конца, но он все равно тронулся. Пуговица рукава зацепилась за край дверцы и оторвалась с мясом.

Купив чего-то поесть, я вернулся в «Старую водяную мельницу». Я был настолько поглощен своими мыслями, что чуть было не прошел мимо стойки портье. Дежурил мой старый дружок.

– Как прошла подледная рыбалка? – поддразнил его я.

– А? – озадачился он.

– Не важно. Можно тебя на одно слово? – Учитывая, как это было сказано, на вопрос это не походило. Я пошел в пустующую гостиную на первом этаже. Он пошел, но не очень-то торопился. – Отлична. Как ты объяснишь свою грубость по отношению ко мне позапрошлым утром? Или ты всегда, как с дерьмом, обращаешься с людьми, которые дают тебе большие чаевые?

– Это не из-за вас, – поднял он руку, словно принося клятву. – Это из-за… э… Это из-за… вы понимаете.

– Из-за девушки, которая была со мной?

– Вы сами сказали. Но все равно да. Обычно мы не пускаем таких, как она, в гостиницу.

Я был настолько поражен его признанием, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы поднять его за шею. Он был поражен еще больше, и его лицо сменило несколько оттенков красного. Я сказал ему, что он сделает карьеру в качестве пособия по оттенкам цвета кожных покровов, если я оставлю ему жизнь.