— Но почему же? — громко удивилась Корри, передернув плечиками. — Всю жизнь я была почти членом этой семьи.

— Это не играет никакой роли, мисс. Вам давно пора домой. Да-да, самое время распрощаться.

— Но как насчет головной боли Джеймса?

— Помолчи, Корри, — велел он и закрыл глаза, чтобы не становиться свидетелем битвы, набирающей силу в его спальне.

— Джеймс, — мелодичным голоском пропела Джульетта, — вы прекрасно выглядите. Клянусь, вы хоть сейчас готовы протанцевать со мной тур вальса. Я так рада, потому что ужасно беспокоилась о вас, когда вы исчезли, бесследно и необъяснимо. Но тут кто-то заметил, что мисс Тайборн-Барретт тоже пропала. Разумеется, это не вызвало такого скандала, как ваше исчезновение, но, согласитесь, ваше одновременное появление в Лондоне выглядит довольно странно.

За спиной Джульетты раздался кашель.

— Леди, — объявил граф Нортклифф, — я пришел, чтобы пригласить вас на чай и превосходные лимонные кексы, которые печет наша кухарка. Корри, присоединишься к нам, после того как оботрешь лоб Джеймса. Итак, леди?

Спасен. Спасен отцом.

Выхода не было. Джульетта умоляюще посмотрела на Джеймса, продолжавшего лежать с закрытыми глазами, бросила уничтожающий взгляд на Корри и, повернувшись, последовала за графом.

— Она права, Корри, — пробормотал Джеймс.

— В том, что твое исчезновение вызвало больше шума, чем мое? Ну разумеется. Кто станет беспокоиться обо мне, кроме тети и дяди? Впрочем, вполне возможно, что дядя Саймон и не заметил моего отсутствия, если только я срочно не понадобилась ему, чтобы помочь зажать очередной лист в пресс.

Она говорила правду, и Джеймс вдруг разозлился по причине, о которой не хотел размышлять.

— Сегодня утром он сообщил, что нашел какой-то лист неизвестного дерева, лежавший на обочине одной из аллей Гайд-парка. Он был вне себя от волнения и полон решимости отыскать растение, с которого упал злополучный лист. Кроме того, он ужасно обрадовался, что я оказалась жива и здорова и можно спокойно заниматься коллекцией без постоянных сетований тети Мейбеллы. Правда, Джейсон наверняка скучал по мне. И, возможно, Уилликом тоже. Как жаль, что Бакстеда здесь нет! Помнишь Бакстеда, нашего дворецкого в Туайли-Грейндж?

— Естественно. Я знал его чуть ли не с пеленок.

— Бакстед всегда помогал мне выскользнуть из дома и вернуться незамеченной. И предупреждал насчет Лондона.

— И что он тебе сказал?

— Что вдали от шумных городов любые проделки сойдут с рук. Но попробуй выкинуть что-нибудь в таком кипящем котле, как Лондон, и глаза нашего доброго Господа от изумления полезут на лоб. Бакстед был прав, верно?

— Да.

— О, взгляни на себя, до чего же ты расстроен! Нет, не двигайся, не напрягайся и не открывай глаз. Голова прошла?

Джеймс тяжело вздохнул.

— Тетя и дядя говорили с тобой вчера или сегодня утром?

— Разумеется. Тетя Мейбелла требовала самого подробного пересказа, и даже дядя вроде бы слушал.

А сегодня они все еще бушевали, пока мне дурно не сделалось. Это когда я сказала, что собираюсь тебя навестить.

Она замолчала и нахмурилась.

— И что?

— Ну… дядя Саймон принялся качать головой, туда-сюда, туда-сюда… пока я не собралась уходить. Тут он взглянул на меня, снова покачал головой и объявил: «На нее будут охотиться, как на бешеную собаку». Ха!

Потом он немного посмеялся и принял совершенно озадаченный вид, что удается ему на удивление хорошо. При этом он всегда становится таким красивым, что даже если тетя Мейбелла так сердита, что готова убить мужа, тут же остывает и старается погладить его по головке. Ну не поразительно ли? Хочешь еще воды?

Чаю? Ночной горшок?

— Корри!

Корри осеклась и заглянула ему в глаза.

— Что?

— Послушай, — медленно начал он, — отец сказал мне, что ты богатая наследница.

Похоже, это известие не произвело на Корри особого впечатления.

— Наследница? И что? О, понимаю. Родители оставили мне немного денег, чтобы я смогла найти достойную партию. Очень мило с их стороны.

— Гораздо больше, чем «немного». Ты, вероятнее всего, одна из самых богатых невест в Англии. Очевидно, твой отец сумел прекрасно распорядиться своим состоянием, а ты его единственный ребенок. Сэр Саймон зорко охранял твое наследство.

— Скорее всего просто забыл о нем, — поправила Корри, не глядя на него и внимательно рассматривая прелестный туркменский ковер на полу у кровати.

Джеймс понял, как она ошеломлена этим сообщением: губы плотно сжаты, глаза прищурены. Теперь непременно должен был последовать взрыв, и он не заставил себя ждать. Корри вскочила, подбоченилась и вызывающе выпятила подбородок. Только чересчур спокойный голос выдавал всю меру ее гнева. Он всегда восхищался этой ее способностью.

— Я бы хотела услышать, Джеймс Шербрук, откуда твой отец узнал о моем огромном состоянии и каким образом вышло так, что я, та особа, которой это состояние принадлежит, понятия о нем не имела?! И какого дьявола он рассказал об этом именно тебе?