— Но вы его поймали?

— Улизнул, ваше сиятельство, очень уж проворный и хитрый, как лиса. Но громил схватили и потащили к лорду Грею. Уж он сумел развязать им языки и прочистить головы, так что и дня не прошло, как они признались, что тот парень обещал им горы золота, если удастся вас убить.

Олли помедлил, нахмурился — старая привычка, успевшая покрыть морщинами его лоб, — и покачал головой.

— Лорд Грей считает, что вы правы. Этот тип мстит и не уймется, пока мы его не остановим. Лорд Грей посылает еще двух парней из Лондона, чтобы помочь вас охранять. Нортклифф — имение обширное, больше Рейвнсуорта, так что мы найдем кучу укрытий.

— Спасибо, Олли, — кивнула Александра, медленно поднимаясь. — Лорд Грей ничего больше не написал?

Транк неожиданно покраснел.

— Собственно говоря, миледи, эта записка для его сиятельства, я только пере…

— Я глубоко ценю вашу заботу, — вмешался Дуглас, протягивая руку. Олли вручил ему скомканный клочок бумаги. — Вам нужны еще двое людей, Олли?

— Да, милорд. Мы прижмем этого типа, сына Кадудаля, или как его там. Говорю вам, это месть. Месть может разжечь кровь молодого человека не меньше страсти.

С этими словами Олли кивнул, снова залился краской, бросил опасливый взгляд в сторону Александры и, пятясь, выбрался из столовой.

— Но в чем причина этого пожара в крови? — медленно произнес Дуглас.

В этот момент в дверь вплыл Холлис и, откашлявшись, объявил:

— Несколько лет назад граф Рейвнсуорт воспользовался услугами мистера Олли Транка. Должен сказать, что все закончилось лучше некуда.

— Интересно, что за неприятности были у Берка? — оживилась Алекс. — Значит, вы его одобряете?

— Насчет этого, миледи, мы посмотрим. Результаты его деятельности не замедлят сказаться.

Дуглас молча согласился с ним, ощупывая маленький пистолет в кармане сюртука. И внимательно взглянул на дворецкого.

Холлис сиял, другого слова не подберешь. И стоял так прямо, что, похоже, вернул не менее трех дюймов своего прежнего роста, утраченных в старости.

— Могу я справиться, как продвигаются дела с вашей леди?

— Она почти созрела для решительного ответа. Осмелюсь сказать, еще день-другой в моем обществе, и она крикнет «да» на весь белый свет!

— Понять не могу, почему она не воздает хвалы небесам при одной мысли о возможности стать вашей женой? — удивилась Александра. — Вы великолепны, и любая женщина будет благословлять звезды за такого мужа.

— Именно, миледи. Аннабел знала мою драгоценную мисс Плимптон. И колеблется только потому, что беспокоится, как бы мои чувства к мисс Плимптон не оказались слишком сильны.

— Господи, Холлис! — воскликнул Дуглас. — Мисс Плимптон вот уже сорок лет как в могиле!

— Сорок два года и семь месяцев, милорд.

— Но этого более чем достаточно, чтобы все чувства, питаемые к мисс Плимптон, успели угаснуть, — вставила Александра.

— Вы совершенно правы, миледи. Но Аннабел расстраивается. Хочет, чтобы мое сердце принадлежало ей целиком.

— А ваше сердце принадлежит ей полностью, Холлис? — полюбопытствовала Алекс.

— Как вы заметили, миледи, прошло сорок лет. Я сказал Аннабел, что в старом сердце больше свободного места, чем в молодом, чтобы вместить целый букет чувств.

— Когда же, Холлис, мы с ней познакомимся?

— Она, милорд, согласилась сегодня днем выпить чаю с вами и миледи. Собственно говоря, я и пришел, чтобы уведомить вас об этой приятной новости. Правда, информация Олли показалась мне чуть важнее моей, поэтому я позволил ему сообщить ее первым.

— Э… очень благородно с вашей стороны. Попросите кухарку испечь лимонные кексы.

— Уже, милорд. Аннабел будет здесь ровно в четыре часа. Я сам привезу ее из этой прелестной и довольно необычной деревушки Абингтон, где она живет вот уже четыре месяца.

— Абингтон — действительно очаровательная деревня, — согласилась Алекс. — А что, у мисс Трелони там родственники?

— Миссис Трелони, миледи. Аннабел уже много лет как вдовствует. Родных у нее нет, но муж оставил ей значительное наследство, так что она не бедствует. Я постараюсь, чтобы она ни в чем не знала нужды.

— Почему же она поселилась именно в Абингтоне? — спросил Дуглас. — Да, там хорошо, но довольно одиноко.

Настоящая глушь.

— Я сам очень люблю Абингтон, милорд, и проводил там много времени, просматривая книги церковных записей. Самые первые, представьте себе, относятся к тринадцатому веку. Как оказалось, Аннабел тоже любит тамошнюю церковь, и именно там я ее встретил, когда шел к дому священника.