«Вышел ежик из тумана, вынул ножик из кармана», — крутится в голове.

«Вышел ежик из тумана, вынул…»

«Вышел ежик…»

В стене появляется еще одна дыра — на этот раз пониже, и поближе. Хуанита с другой стены снова улыбается мне… мне, черт возьми, а не своему единственному!

А лицо у Конрада совсем белое…

— Макс, я…

— Ну! Как же, сука таки родила! Слушаю!

— Я не брал ключ…

— Врешь, паскуда!

— Можешь не верить, конечно… но я и правда не брал…

Девяносто семь… Шестьсот сорок два… Сто семнадцать… Успокойся, Макс. Ты выжал из него самое главное. Расслабься… Ведь сейчас он сказал правду! Иначе быть не может…

— Командор, ну я же не дурак какой-нибудь! Кто еще знает про ключ, кроме тебя? Твоя кошечка-шлюшка Хуанита? — указываю левой рукой на клип.

— Не смей, Макс! — негромким дрожащим голосом произносит Конрад.

— Слушай, ты! Или я не знаю, кто она такая? Не знаю, как ты… как мы вытащили ее из притона, куда ты сам наркоту толкал? Тебе напомнить, как все было?

— Не надо… черт, ты и правда псих!.. У меня нет ключа, Макс. И я не знаю, кто мог его взять. Все равно не веришь?

— Не верю. Но живи… пока. Разговор — между нами, ясно?

— Да ясно…

— И не советую тебе меня караулить, чтобы шлепнуть или еще что. У меня слух чуткий.

— Макс, иди уже, а? — смертельная усталость слышна в этих словах.

— Иду. Помни — между нами!

Резко открываю дверь и покидаю комнату. Меня трясет, как в лихорадке. Нервы, чтоб им…

Черт! Неужели все было напрасно? Неужели я ошибся?

Но ведь не может человек врать в таком состоянии и с таким лицом! Если я хоть что-нибудь понимаю в людях…

Зато в одном я теперь могу быть уверен точно: только что я нажил себе смертельного врага.

Это случилось чуть больше года назад, когда я бесцельно скитался по галактике, не зная, то ли продолжать прятаться от всех, то ли, в конце концов, просто жить, как хочется, к чему я, в общем-то, и стремился. Я в очередной раз заскочил на Землю и бродил по дебрям космопорта в Токио, думая, куда бы мне направиться на этот раз и к кому пристроиться. На него я наткнулся случайно… впрочем, нет: скорее, он наткнулся на меня, хотя, пожалуй, и не наткнулся — может быть, он и вправду искал меня, как сам утверждал. Он просто дернул меня за руку и, обернувшись, я разглядел сморщенного сгорбленного старика, в полтора раза меньше меня, с редкими седыми волосами на затылке, покатым лбом и маленькими зелеными глазками.

— Меня зовут Хим, — сказал он, будто это все объясняло.

— Хим? — переспросил я, потому что от неожиданности не был способен поинтересоваться чем-то более существенным.

— Просто Хим, — повторил он и тут же добавил: — Пойдем со мной!

— Куда? — я все еще не мог прийти в себя.

— Пойдем, я должен кое-что тебе отдать.

— Э, постой, — тут ко мне начал возвращаться здравый рассудок, о чем речь-то? Почему мне? И что отдать?

— Ключ, — сказал Хим. — Идем, идем.

В его голосе звучала такая сильная уверенность, что я просто не мог не подчиниться. Тем более, что терять мне было, в общем-то, нечего.

Старикашка привел меня в свое обиталище — каморку в каком-то из спрятанных подальше от посторонних глаз помещений космодрома. Такое ощущение, что там ничего не изменилось как минимум за последних два века — никакой автоматики и хоть чего-то похожего на удобства, только остатки старой мебели и вещей, которым уже давно место в деструкторе. Хим долго рылся в своих лохмотьях, и наконец извлек на свет божий то самое «страусиное яйцо» с оранжевой полоской. Он поднял штуковину над головой — видимо, желая, чтобы я смог таким образом как следует ее разглядеть.

— Вот! — в этом единственном слове звучала настоящая гордость старика за свое имущество, бывшее, вероятно, единственной ценностью в его более чем скромном жилище.

— Это и есть ключ? — переспросил я, не переставая удивляться.

— Ключ! — воскликнул он. — Да, это ключ! — и слегка помахал ладонью возле центральной полоски, но я так и не понял, что он хотел сказать этим жестом.

Потом он протянул «яйцо» мне, я осторожно взял его и пощупал. Хим молча смотрел, как я изучаю незнакомый предмет.

— Это — мне? — наконец спросил я, чтобы прервать молчание.

— Тебе, — он энергично закивал головой. — Я давно искал тебя.

— Откуда ты знаешь, кто я?

— Знаю, — старик произнес это таким тоном, будто одним словом уничтожал всякие сомнения. — Не бойся. Теперь он твой.

Я продолжал с недоумением рассматривать диковину:

— Но он даже не похож на ключ. Что он открывает?

— Дверь, — в другой ситуации я бы рассмеялся, но что-то все же было такое в обитателе каморки, заставлявшее воспринимать его слова исключительно серьезно. — Ключ должен открывать дверь. Разве не так?