…Они взрывали лед, расталкивали льдины шестами. Они заводили ледовые якоря и подтягивали корабль тросами. Что такое две сотни километров, когда позади больше шести тысяч!

Сохранились документальные кадры: ледокольный пароход идет под парусами. Черные полотнища брезента, укрывавшие раньше угольные трюмы, полощутся на мачтах…

1 октября "Сибиряков" вырвался на чистую воду в Беринговом проливе. Северный морской путь был впервые пройден за одну навигацию.

1932 год стал знаменательным в истории освоения советской Арктики. 10 декабря Шмидт вернулся в Москву, а уже 17 декабря было принято постановление Совета Народных Комиссаров СССР: "Проложить окончательно Северный морской путь от Белого моря до Берингова пролива, оборудовать этот путь, держать его в исправном состоянии и обеспечить безопасность плавания по этому пути".

Начальником Главного управления Северного морского пути был назначен Отто Юльевич Шмидт.

Многим казалось, что успех "Сибирякова" был случайным. Шмидт прекрасно понимал, что практическую возможность регулярных плаваний нужно еще доказывать. И в 1933 году на трассу Северного морского пути вышел "Челюскин", только что построенный в Копенгагене по заказу Совторгфлота.

К сожалению, "Челюскин" был обычным пароходом, отнюдь не ледокольным. Приемочная комиссия, в состав которой входил прославленный академик-кораблестроитель А. Н. Крылов, в своем акте отмечала, что пароход "построен без учета заданных условий и совершенно непригоден для ледового плавания". У капитана В. И. Воронина тоже сложилось самое неутешительное впечатление: ""Челюскин" — судно для этого непригодное". Воронин вначале отказался принять командование судном, но потом под дружеским давлением Шмидта все же согласился.

13 августа, при первой же встрече со льдами в Карском море, "Челюскин" получил повреждения: сломан шпангоут, погнуты стрингера, срезаны заклепки. Появилась течь.

Плотники поставили дополнительные распорки, течь зацементировали. На помощь "Челюскину" подошел ледокол "Красин", провел его через пояс сплоченных льдов.

Но 9 и 10 сентября, уже в море Лаптевых, "Челюскин" получил новые повреждения: вмятины в корпусе, сломан один из шпангоутов. Вновь усилилась течь.

Ледовая обстановка в том году была трудной, несколько судов попало в ледовый плен. С "Красина" сообщали, что и у них повреждения: одна из трех машин вышла из строя, сломан вал.

У мыса Ванкарем тяжелые льды сковали "Челюскин". Наступила осень, началось ледообразование. Надежд на освобождение было мало, ждать помощи неоткуда.

Радиограмма от 6 октября: "…непрерывные взрывы аммоналом и обколка льда не дают должных результатов. Лед мощностью в среднем в шесть метров плотно сжат… Надеемся на перемену ветра, который взломает и разредит льды… Корабль вполне подготовлен для зимовки, но мы будем всеми силами биться, чтобы выйти еще в этом году победителями. Настроение у всех боевое. Коллектив крепко спаян. Начальник экспедиции Шмидт".

26 октября в трюме № 2 неожиданно начался пожар — самовозгорание угля. 48 часов длился общий аврал. Задыхаясь, порой теряя сознание, челюскинцы перебрасывали лопатами, заливали водой докрасна раскаленный уголь.

Тем временем благоприятный дрейф все же делал свое дело. 4 ноября крепко впаянный в лед "Челюскин" вынесло в Берингов пролив. Солнце, штиль. На юге, за краем ледяного поля и до самого горизонта — чистые, свободные ото льда воды Тихого океана…

На Чукотке, в бухте Провидения, залечивал раны ледорез "Ф. Литке". Повреждены руль, винты. Главная машина вследствие поломки может работать только малыми ходами. Поломаны шпангоуты, повреждены переборки, в обшивке многочисленные трещины. Течь в носовом трюме, в боковых угольных ямах.

10 ноября начальник Северо-Восточной экспедиции А. П. Бочек и капитан "Литке" Н. М. Николаев получили радиограмму: "…обращаемся к вам с просьбой оказать нашему пароходу содействие в выходе изо льдов силой ледореза "Литке". Зная о трудной работе, проведенной "Литке", и имеющихся повреждениях, мы с тяжелой душой посылаем эту телеграмму, однако обстановка в данный момент более благоприятна для подхода "Литке" к нам, чем когда бы то ни было… до разреженного льда от "Челюскина" три четверти мили, а до кромки — в некоторых направлениях две мили. Мы надеемся, что "Литке" сможет разломать льдину, в которую вмерз "Челюскин", при одновременной работе "Челюскина" и взрывов. В крайнем случае, если бы разломать не удалось, мы перебросили бы по льду на "Литке" большую часть людей… что значительно облегчило бы нам зимовку… Просим вашего ответа. Шмидт. Воронин".

Бочек собрал экипаж на митинг. Еще 17 месяцев назад ушли они в это долгое плавание: в 1932 году "Литке" вынужден был зазимовать в районе Чаунской Губы. За эти 17 месяцев все предельно устали. Сам ледорез был в совершенно аварийном состоянии, водоотливные средства работали круглосуточно, откачивая до 200 тонн воды в час.

Резолюция митинга: "…несмотря на исключительный риск при настоящем техническом состоянии ледокола, большевистскими темпами провести подготовку к выходу в Арктику".

Радиограмма: ""Челюскин". Шмидту, Воронину. Зажигаем котлы. Будем готовы к выходу одиннадцатого вечером. Все, что в наших силах, все, что возможно для поврежденного "Литке", попытаемся сделать, чтобы оказать вам помощь. Бочек, Николаев".

К этому времени дрейф "Челюскина" изменился. Теперь его уносило на север. Зимовка вдали от берегов грозила самыми худшими последствиями. Надежда оставалась только на "Литке". Но 17 ноября пришла радиограмма от Бочека: "…все наши попытки на подход к вам оказались безрезультатными… Вынуждены отказаться от дальнейших попыток и должны вернуться обратно… Прошу вашего срочного распоряжения на немедленный вывод изо льдов…"