Если бы мне угрожала настоящая опасность, я, может, и рискнула бы. Даже наверняка бы рискнула. Но Лёшка и опасность — это ж бессмыслица какая-то. Он же у меня всегда по струнке ходил!

Что ж, окно отпадает. Нужно искать другой выход. Рано или поздно за мной придут. Лучше бы рано, конечно. Вот тогда я…

Я отомщу. Обязательно отомщу! И мстя моя… А вот дудки! Не буду повторять модные глупости.

И все-таки мстя моя будет ой как страшна. Он будет умолять о прощении, целовать мои ноги, но я буду непоколебима.

Месть — блюдо холодное. Но попробуй тут остыть, когда вокруг лишь стены и чужие вещи. А если вокруг все чужое, значит, я пленница. А если пленница — не остыну, пока не выберусь отсюда. Выходит, и полноценно отомстить смогу только после того, как окажусь на свободе. А хочется ведь сейчас. Не сходя с этого места. Хочется отомстить так, чтобы от ужаса содрогнулись стены этой избушки без курьих ножек. Ужасно хочется! Но какая уж тут месть, когда я не могу даже выбраться из своей одиночной камеры. Вполне комфортабельной, надо признать. И все же тюрьмы.

Все было в моей темнице, абсолютный комфорт. Единственное, чего не хватало — телефона. Ни стационарного, ни мобильного телефона в тюрьме не было. А в моем случае только он верный путь к спасению. Нет телефона — нет пути. Нет спасения от Дружникова.

Не было здесь и Артёма. Тёмка, милый, где же ты? Сколько можно ждать?!!

Шло время. С каждой уходящей секундой росла моя агрессия. Недовольство Артёмом и раньше давало о себе знать, теперь же оно клубилось и кудрявилось не хуже злобной грозовой тучки. Пока еще маленькой, но многообещающей.

Артёму тоже придется отомстить. Несильно, конечно, но свою порцию моего гнева он получит. Порасторопнее надо быть, когда у тебя невесту похищают! Что ж ты за мужик такой, Тёма? Растяпа ты, а не мужик. Начальству твоему стоило бы задуматься: нужен ли им защитник отечества, неспособный защитить собственную невесту в день свадьбы?

А Лёшку вообще убью, пусть только на порог сунется. Точно убью! Сколько можно держать меня взаперти? Сколько можно голодом морить?! И это в то время как на свадебном столе черствеют разные вкусности.

Есть хотелось невообразимо. С утра в желудке побывала лишь одинокая печенюшка и чашечка кофе. Кофе, скорее, не чашка, а глоток — чтобы не пришлось знакомиться со всеми городскими туалетами. В шикарном платье с волочащимся по полу шлейфом это было бы в некотором роде не совсем удобно. Кроме кофе с печенькой в глотку ничего не влезло, сказалось волнение. А ведь мама настаивала: съешь что-нибудь, день будет долгим. Как чувствовала. Да какой чувствовала, она все знала заранее! Выходит, Лёшка уже давно посвятил ее в свои планы.

Не мать, а изверг. С самого начала все знала, и хоть бы знак подала какой. И бровью не шевельнула! Какая она после этого мать? А еще Тёмычу улыбалась, зятьком называла. Ласково-ласково, приторно-приторно.

Артём, Тёмка, где ты? Ждешь ночи, чтобы напасть на логово врага внезапно, когда никто не даст отпора? Так они ведь именно ночью и будут ждать нападения, глупый! Всё всегда случается ночью, тебе ли не знать, с твоей-то работой? Как ты можешь спокойно выжидать удобного момента, зная, что невеста находится в руках злобного маньяка?!

Лёшка — злобный маньяк? Нелепица какая. Лёшка Дружников? Тот самый Лёшка Дружников, которого я знаю всю жизнь? Какой же он маньяк, да еще и злобный? Он же просто влюбленный дурачок.

Ага, дурачок. Дурачок никогда бы не провернул такую операцию, какую более чем успешно провернул Лёшка. Дурачок никогда не стал бы успешным бизнесменом, под которым полгорода ходит. У которого в подмастерьях куча бритоголовых однояйцовых. В смысле, одноклеточных. Тьфу. Похожих друг на друга как однояйцовые близнецы за счет одинаковой прически и повышенной мордатости, вот. Ну и с умишком не слишком ладящих, коль уж весь толк в мышцы ушел, минуя мозги. Поди знай, на что эти однояйцово-одноклеточные способны.

Сердце застыло от догадки. Они способны на все, эти Лёшкины пособники. Вот как ему удалось из грязи в князи выбиться! Вот как он от домашней сборки компьютеров к бензоколонкам добрался: по трупам соперников.

По трупам. Соперников…

А Артём ему — самый страшный, непобедимый соперник. Как я для бывшей Лёшкиной жены. Потому что я Артёма никогда не разлюблю, пока тот жив. Значит, для Лёшки единственный способ победить врага — сплясать что-нибудь зажигательное на его могиле.

Убили!!! Тёму убили!!!