Современная теория расширяющейся Вселенной, как известно, исходит из того, что существовал начальный момент Т = 0.

«Мыслима такая космологическая схема, – отмечал академик Г.И. Наан, – в которой Вселенная не только логически, но и физически возникает из «ничто», при строгом соблюдении всех законов сохранения. Ничто (вакуум) выступает в качестве основной субстанции, первоосновы бытия».

К идее «начального момента» в современной теории расширяющейся Вселенной наиболее близка категория «вдруг», описанная Платоном: «…"вдруг», видимо, означает нечто такое, начиная «с чего» происходит изменение в ту или другую сторону. В самом деле, изменение не начинается ни с покоя, пока это покой, ни с движения, пока продолжается движение; однако это странное по своей природе «вдруг» лежит между движением и покоем, находясь совершенно вне времени; но в направлении к нему и исходя от него изменяется движущееся, переходя к покою, и покоящееся, переходя к движению».

Возможен и такой вариант, при котором «начало» расширения имело место, а продолжительность существования Вселенной от начального момента до сегодняшнего дня тем не менее бесконечна. Вспомним, например, модель «миксмастера».

В этой модели мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией: с одной стороны, космологическое время имеет начало, а с другой – оно является бесконечным в обоих направлениях. При этом, чем дальше мы углубляемся в бесконечное прошлое – тем медленнее оно течет.

Здесь уместно еще раз упомянуть о результате, полученном несколько лет назад московским космологом А.Л. Зельмановым. Ему удалось показать, что для Вселенной в целом протяженность времени есть величина относительная. Промежуток времени бесконечно длительный в неподвижной системе отсчета, в то же самое время может быть конечным для движущегося наблюдателя. Следовательно, когда речь идет о Вселенной, наше обычное противопоставление бесконечной и конечной длительности утрачивает физический смысл.

Классическая физика XIX столетия, как известно, рассматривала время как нечто абсолютное, единое для всей Вселенной, не зависящее от материи. С появлением теории относительности Эйнштейна выяснилось, что никакого абсолютного времени не существует. Время тесно связано с материей. Если бы исчезла материя, подчеркивал Эйнштейн, вместе с ней исчезли бы пространство и время. В частности, было показано, что в системах отсчета, движущихся с ускорением, – об этом мы уже говорили, – течение времени замедляется. Зависит оно и от величины сил тяготения. Чем сильнее гравитационное поле, тем медленнее течет время.

Кроме того, выяснилось, что для физических процессов, протекающих на различных уровнях организации материи, характерны различные масштабы времени.

Однако, по мнению ряда современных исследователей, несмотря на эти различия, у Вселенной в целом должен существовать некий всеобщий темпоральный ритм – как его образно называют, «пульс Вселенной». В процессе развития материи, по мере возникновения различных новых форм физической реальности, этот ритм должен претерпевать определенные изменения, видимо, подчиняющиеся какому-то всеобщему закону. Открытия этого закона – одна из важных составных задач, связанных с разработкой будущей «единой теории времени».

Из истории мы знаем, что и в древнегреческой философии и в философских системах Древней Индии, Китая и Ближнего Востока присутствовала идея «вечного возвращения», «круга времени».

Нечто похожее мы находим в некоторых современных космологических моделях. В противоположность времени «начинающемуся» рассматривается и вариант с циклическим временем, то есть временем, которое замкнуто само по себе.

Представим себе, что расширение Вселенной в некоторый момент сменилось сжатием и космологическое время потекло в обратном направлении. Так как уравнения ньютоновской механики, электродинамики, классической квантовой механики, а также эйнштейновской теории тяготения инвариантны по отношению к обращению времени, то в такой Вселенной сохранят свое значение и все соответствующие закономерности.

Но если направленность космологической стрелы времени связана с направленностью электромагнитной и электродинамической стрелы, то статистические и электромагнитные явления потекут в сжимающейся Вселенной в обратном направлении. Тепло потечет не от горячих тел к холодным, а наоборот – от холодных к горячим, а энтропия замкнутых систем станет уменьшаться. То же самое произойдет и с электромагнитным излучением. Скажем, фотопластинка с изображением далекой звезды станет излучать электромагнитные волны, сходящиеся на поверхности этой звезды.

Однако вот что любопытно. Казалось бы, в такой сжимающейся Вселенной земной наблюдатель должен был бы регистрировать в излучении галактик не красное, как при расширении, а фиолетовое смещение спектральных линий. Но, поскольку в сконструированной нами Вселенной звезды не излучают свет, а наоборот, собирают электромагнитное излучение, то фактически никакого фиолетового смещения мы бы не обнаружили, как, впрочем, не увидели бы и самих звезд и галактик. Наоборот, «с точки зрения звезд и галактик более фиолетовыми сделались бы наши глаза, фотопластинки, а также излучающие тепло холодильники».

Следовательно, у воображаемого наблюдателя, расположившегося где-нибудь на одной из звезд нашей Галактики, не возникало бы никаких сомнений относительно того, что Вселенная сжимается, и все явления протекали бы именно так, как они и должны протекать в сжимающейся Вселенной. Все различие, по существу, свелось бы таким образом лишь к изменению системы отсчета.

Другими словами, во Вселенной с любым направлением времени всегда можно выбрать такую систему отсчета, в которой все происходит «так, как надо».