– Недавно мне пришлось прочитать в архиве Маркса, опубликованном в 1930-е годы, его мнение о геологии, – заметил один из присутствующих, известный ботаник и путешественник. – Маркс пишет, что геология представляет себе жизнь планеты как внутренний самодовлеющий процесс.

– И как вы это понимаете? – поинтересовался Вернадский.

– Мне кажется, что это замечание можно рассматривать как комплимент точке зрения, характерной для геологии того времени.

– Ошибаетесь, – возразил Вернадский. – Ошибаетесь. Это не комплимент, а упрек. Чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно прочитать «Диалектику природы» Энгельса, где он говорит о «толчке извне». Не может быть и речи о земных процессах как чисто внутренних и самодовлеющих.

– Нельзя ли пояснить?

– Геологические процессы, происходящие на Земле, определяются факторами космического порядка, прежде всего ее формой как небесного тела. А форма эта, в свою очередь, определяется силами тяготения. В том числе и теми, которые действуют извне. – Он обвел глазами присутствующих. – Тяготение и излучение – вот те две силы, которые творят лик нашей планеты. Вообще внешние силы играют чрезвычайно важную роль в жизни Земли, в том числе в тех изменениях, которые с ней происходят.

– Все это, конечно, так, – согласился ботаник. – И все же… Если речь идет о чисто земных конкретных явлениях, то их течение определяется, на мой взгляд, прежде всего земными причинами. Так не лучше ли направить все наши усилия в первую очередь на изучение именно этих причин? И не отвлекаемся ли мы на исследование побочных, второстепенных факторов?

– Второстепенных? – переспросил Вернадский. – Если говорить о геологических процессах, то источники их энергии – космические, преимущественно солнечные. И вообще, когда речь идет о познании каких-либо явлений, чрезвычайно важно понять их истоки, их первопричины. А земные явления самым тесным образом связаны с космической историей и космическим существованием нашей планеты. При этом – особая роль у живого вещества, которое активно трансформирует солнечную энергию в химическое молекулярное движение и в сложные биологические структуры. Вам, как ботанику, это должно быть хорошо известно.

– Значит, вы разделяете точку зрения Тимирязева, который говорил, что человек «вправе величать себя сыном Солнца»? – подал голос один из «новичков».

– Крылатые слова, – живо откликнулся Вернадский. – Не будь Солнца, не могла бы существовать и развиваться на Земле жизнь. И не было бы нас с вами. Кстати, Тимирязев неоднократно подчеркивал, что солнечная энергия сконцентрирована и в минеральных видах топлива, и в пище. Не случайно он называл пищу «консервам солнечных лучей».

– Я, конечно, гуманитарий, – вступил в разговор географ и путешественник Гревс, – и, естественно, далек от всех этих проблем, но у меня возник вопрос, так сказать, методологического свойства. Ведь основным способом научного исследования, в том числе и природных явлений, всегда была идеализация. Разве, изучая какое-либо явление, мы не отвлекаемся от целого ряда связей и обстоятельств, выделяя те, которые нас интересуют?

– То, что вы сказали, – отозвался Вернадский, – совершенно справедливо. Но это лишь первый этап любого исследования. Необходимый, но первый. В дальнейшем же нужно вовлекать в рассмотрение и другие связи, тем более что некоторые из них могут оказаться решающими… – Он помолчал. – Хотя предметом моих исследований служит Земля, я во всех своих работах исхожу из того, что она является частью Вселенной и находится в непрерывном энергетическом взаимодействии с веществом космоса.

– Можно вопрос? – подняв руку, словно на уроке в школе, спросил второй из «вновь прибывших».

– Разумеется! – ободряюще улыбнулся Вернадский. – Раз вы здесь, то можете задавать любые вопросы и высказывать любые соображения. Кстати, если не ошибаюсь, вы астроном?

– Да, астроном. С астрономией и связан мой вопрос. Почему-то наша наука считается весьма отвлеченной, в буквальном смысле слова «витающей в облаках». Утвердилось мнение, будто астрономия способна решать только чисто утилитарные задачи, вроде определения географических координат и измерения времени. И как-то забывается о том, что астрономия изучает закономерности Вселенной, составной частью которой является мир Земли. Если я вас правильно понял, вы придерживаетесь иной точки зрения?

Произнеся эту речь, молодой человек смущенно умолк. Однако, слушая его, Вернадский заметно оживился. И как всегда, когда он находил у собеседника отклик на новое, Владимир Иванович мгновенно преобразился, даже его обычно резкий голос как-то смягчился.

– Вы правы – я придерживаюсь иной точки зрения. Я считаю, что пространство нашей планеты – не есть что-то само по себе существующее. Это часть пространства планет, обособленного в пространстве Солнечной системы. А пространство Солнечной системы представляет собой часть пространства Млечного Пути. И все это, вместе взятое – часть многообразного и многоликого пространства Вселенной. И все эти виды пространств связаны между собой. Более того, в каждой песчинке или капле отражается общий состав космоса.

– А как с этих позиций рассматривать нашу земную жизнь? – поинтересовался Гревс.

– И жизнь, живое вещество – то есть совокупность организмов в окружающем нас мире мы не должны рассматривать обособленно, – продолжил свою мысль Вернадский. – Мы должны прийти к ее планетарному пониманию, более того, к пониманию ее космической роли… Я собираюсь написать об этой проблеме специальную книгу. Это будет главная книга моей жизни. О состояниях пространства и отличии живого вещества от мертвого. Я размышляю над этим уже много лет. И глубоко убежден в том, что жизнь – это космологическое явление. Оно связывает Землю с космосом.