– Гипогликемическая кома, – подсказала я, – весьма опасная штука, резкое снижение сахара в крови может привести к летальному исходу.

– Точно! – кивнула Рита. – Он так и прошептал, попросил положить ему в рот кусок сахара или белого хлеба. А у меня с собой килограмм рафинада был, только что его купила.

– Повезло Николаю, – вздохнула я, – мог элементарно замерзнуть, на улице-то декабрь, правда, особо не холодно, но валяться на тротуаре не следует.

– Я подумала о том же, – подхватила Митрофанова, – благо это почти у нашего подъезда произошло. Привела Николая в квартиру, напоила чаем.

– Следовало вызвать «Скорую», – перебила я Риту.

– Он отказался, сказал, сам виноват, не позавтракал нормально, лекарство принять забыл, – зачастила соседка, – посидел часок и ушел. А сегодня приволок пирожные.

– Очень мило, – одобрила я, – пустячок, а приятно.

– Ты, конечно, хочешь карамельное? – сверкнула глазами Рита.

– Я пытаюсь похудеть, – слабо засопротивлялась я, – вчера пила один кефир.

– Карамельное, – тоном змея-искусителя повторила Митрофанова, – м-м-м, как оно пахнет! На дворе Новый год, потом фигуру отшлифуешь!

Я заколебалась:

– Советуешь наплевать на диету?

– Конечно, – убежденно воскликнула соседка, – вот кладу тебе на тарелочку любимое, а я полакомлюсь яблочным. Ай да Николай! Не пожалел денег, купил десять штук, все разные.

Увы, человек слаб. Я в одну минуту слопала пирожное и горестно вздохнула, оно слишком быстро закончилось. Митрофанова же не спешила, с упоением нюхала бисквит с яблоками и приговаривала:

– Не буду торопиться, наслажусь ароматом и только потом откушу. Таняш, бери еще кофейное.

Я хотела поблагодарить хозяйку, но язык неожиданно начал неметь.

– Здорово, что Николай получил заказ в нашем подъезде! – продолжала радоваться Рита. – Смерть диете!

Свет в моих глазах стал меркнуть, последнее, что я помню, было ощущение удивления, испытанное мною при словах Митрофановой…

В нос ударил резкий запах тухлого мяса, я открыла очи и чуть не закричала от боли, голова разваливалась на части, из желудка поднималась омерзительная тошнота, комната вращалась вокруг меня, словно безумная карусель. Лица коснулся кусок ваты, издающий вонь.

Я отпихнула чью-то руку:

– Нет! Только не нашатырный спирт.

– Тань! – донесся будто издалека хорошо знакомый голос. – Очнись!

Я с трудом села, прищурилась и спросила:

– Что случилось?

В поле зрения нарисовался Павел, муж Митрофановой.

– То же самое я хотел спросить у тебя. Вернулся домой, входная дверь не заперта, в квартире погром, а вы с Риткой на полу храпите.

Я оглянулась по сторонам. Еще недавно аккуратно убранная кухня и объединенная с ней гостиная сейчас походили на поле битвы, спешно покинутое неприятелем. Посуда из буфета переместилась на пол и превратилась в груду осколков, табуретки были перевернуты, и у них откручены ножки, холодильник открыт, продукты высыпаны на подоконник, в раковину вывалены гречка, рис и макароны из стеклянных банок, ранее красовавшихся на полочке возле плиты, кружки, из которых мы с Ритой пили чай, перевернуты, сахарница лежит на боку. В гостиной «пейзаж» выглядел не лучше, из стенки вытряхнули книги, в основном детективы Милады Смоляковой, постельное белье, полотенца, скатерти.

– Мамочка! – заголосила Рита.

Я с трудом повернула чугунную голову и увидела, как она кинулась к секретеру.

– Паша! Нас ограбили, – истошно орала она, – смотри! Исчезли мои колечки, золотые часы, деньги, отложенные на хозяйство. И доллары, три тысячи баксов! Мы собирали на новую машину! Сволочи! Негодяи!

Николай, вместо того чтобы подойти к супруге, опрометью бросился к обувной коробке, сиротливо белевшей у батареи. Он поднял крышку и взвизгнул:

– Сперли! Ритка! Это катастрофа!

– Совсем дурак, – плаксиво отозвалась жена, – посуда побита, вещи изгажены, золото, деньги и накопления пропали, а он по сандалям убивается.

– Здесь была не обувь, – возразил Павел.

– Да какая разница, – взвилась супруга, – пусть даже хрустальные туфли! Три косаря исчезли! Почему только я их в банк не отнесла? Ну не дура ли? Наслушалась телевизора! Сопят с экрана: «Вас обманут, в России есть лишь один вид вкладов «Безвозвратный», кладете рублики – и больше с ними не встречаетесь!»

– Заткнись! – гаркнул муж.

– Сам дурак, – зарыдала Рита.

– Идиотка!

– Кретин!!!

Сообразив, что, обменявшись любезностями, Митрофановы могут начать выяснять отношения в рукопашном бою, я, осторожно неся гудящую голову, медленно поползла к выходу.

– Ты куда? – окликнула меня Рита.

– Домой, – честно ответила я.

– Сиди здесь, – приказал Павел, – я звоню в милицию.

– Зачем? – простонала я.

– Нас обокрали, – напомнила соседка, – деньги уперли! Ты свидетель.