— Идите к чёрту, — произнесла Кэтрин подавленным голосом и вскочила на ноги. Она успела сделать два шага, прежде чем он схватил её сзади. — Не трогайте меня!

Лео легко развернул её лицом к себе. Его руки обхватили её хрупкие плечи. Он чувствовал тепло её тела сквозь тонкий муслин рукавов платья. Он держал её, и до него доносился нежный аромат лавандовой воды. Было едва заметно, что у самого основания горло Кэт припорошено тальком [1] . Запах напомнил Лео о постели со свежевыглаженными простынями. О, как он хотел там оказаться с ней.

— У вас слишком много секретов, Маркс. Вы занозой сидели во мне больше года, с этим вашим острым язычком и таинственным прошлым. Теперь я хочу получить ответы. О чём вы говорили с Гарри Ратледжем?

Её красиво очерченные брови, на несколько оттенков темнее, чем волосы, сердито нахмурились.

— А почему вы не спросите у него?

— Я спрашиваю вас.

Натолкнувшись на упрямое молчание, Лео решил спровоцировать её:

— Если бы вы были женщиной другого типа, то я мог бы заподозрить, что вы хотите применить к нему всякие женские штучки. Но мы с вами оба знаем, что в вас нет ничего подобного, не так ли?

— Даже если бы были, то я не стала бы применять их к вам!

— Ну, Маркс, хоть раз попытайтесь поговорить как воспитанный человек. Хоть раз.

— Как только вы уберете от меня свои руки.

— Нет, вы тут же убежите. А сейчас слишком жарко, чтобы за вами гоняться.

Кэтрин ощетинилась и толкнула его, её руки оказались на его груди. Всё её тело было аккуратно упаковано в корсет, кружева, и несчётные ярды муслина. Но мысль о том, что было под ними… о бело-розовой коже, мягких изгибах, тайных завитках… тут же его возбудила.

Дрожь пробежала по её телу, как будто она могла прочитать его мысли. Лео пристально взглянул на неё. Его голос смягчился:

— Неужели вы боитесь меня, Маркс? Вы, которая задирает и унижает меня при малейшей возможности?

— Разумеется, нет, вы, высокомерный тупица. Я только хочу, чтобы вы вели себя согласно своему положению.

— Имеете в виду, как пэр? — его брови насмешливо поползли вверх. — Ну, именно так пэры себя и ведут. Я удивлён, что до сих пор вы этого не замечали.

— О, я замечала. Человеку, достаточно удачливому, чтобы унаследовать титул, следовало бы проявлять благопристойность, стараясь стать достойным своего положения. Быть пэром — значит ответственно относиться к обязательствам, но вместо этого вы, кажется, решили, что это привилегия потакать своим желаниям и невообразимо отвратительное поведение. Кроме того…

— Маркс, — бархатным тоном прервал её Лео, — это была совершенно очаровательная попытка вывести меня из себя. Но в этот раз она не сработает. Вы не удерёте от меня, пока не скажите всё, что я хочу знать.

Она судорожно сглотнула и стала смотреть куда угодно, но только не на него, что было нелегко, поскольку он стоял прямо перед ней.

— Причиной личного разговора с мистером Ратледжем… сцена, свидетелем которой вы стали…

— Да?

— Явилось то, что… Гарри Ратледж — мой брат. Наполовину.

Лео, склонив голову, уставился на Кэтрин, пытаясь переварить сказанное ей. Ощущение того, что его одурачили, предали, опалило его пламенем гнева. Чёрт возьми! Маркс и Гарри Ратледж — родственники?

— Не было никаких причин держать это в тайне, — сказал Лео.

— Сложно сказать.

— Почему ни один из вас не рассказал до сих пор об этом?

— Вам не нужно было знать.

— Вы должны были поставить меня в известность, прежде чем он женился на Поппи. Обязаны были.

— Почему?

— Это ваш долг, чёрт бы вас побрал. Что ещё вы знаете, что касается моей семьи? Какие ещё тайны скрываете?

— Не ваше дело, — Кэтрин отпрянула, вырываясь из его хватки. — Позвольте мне уйти!

— Как только узнаю, что вы замышляете. Кэтрин Маркс — ваше настоящее имя? Кто вы, чёрт побери? — он выругался, потому что она стала бороться с ним всерьёз. — Стойте смирно, вы, маленькая чертовка. Я только хочу… Ой! — воскликнул он, когда она вывернулась и ткнула его своим острым локтем в бок.

Манёвр подарил Маркс столь желанную свободу, но лишил очков, которые слетели с неё.

— Мои очки! — с огорченным вздохом она опустилась на четвереньки и стала наощупь их искать.

Гнев Лео тут же сменился чувством вины. Судя по всему, без очков она по сути ничего не видела. Вид Кэтрин, ползающей на четвереньках, заставил его почувствовать себя полной скотиной. Ослом. Опустившись на колени, Лео присоединился к поискам.