Слог-то каков? Цицерон! Это Гриша ее чехвостил, когда она к его врагу Илиодору в гости поехала…

Фрейман был в великолепном настроении и, как всегда, спокоен, а я, признаться, нервничал. Одно дело отчитываться Медведеву, который хорошо знает условия работы, и совершенно иное — людям, имеющим о твоей работе только общее представление.

Совещание началось с утра, но нас с Фрейманом пригласили к концу рабочего дня, когда кабинет Медведева уже напоминал большую курительную комнату.

В совещании участвовало человек двадцать. Из работников уголовного розыска помимо Медведева присутствовали Сухоруков, Савельев, начальник активной части и несколько инспекторов, закрепленных за районами.

Медведев сидел за столом, подперев подбородок ладонью и слегка повернув свою массивную голову в сторону выступающего — высоколобого плотного человека в косоворотке, которого я как-то мельком видел в ЦАУ.

Когда мы вошли, Медведев сделал жест рукой, который мог означать только одно: «Тихо».

На цыпочках мы пробрались к Сухорукову, рядом с которым стояло несколько свободных стульев.

На прошлой неделе парттройка поручила Виктору выступить на некоторых профсоюзных собраниях, которые проходили на предприятиях района.

— Ну, как рабочие относятся к разрешению работать часть недели на себя? — спросил я шепотом.

— Да, в общем, неплохо, — ответил Виктор. — Только санитары жалуются. А что нам, говорят, делать? Пять дней за больными ухаживать, а на шестой трупами торговать?!

Фрейман улыбнулся, но, встретившись с тяжелым взглядом Медведева, придал своему лицу сосредоточенное выражение.

— Если в Красной Армии лозунгом дня объявлена ставка на основной армейский кадр — на отделенного командира, — говорил высоколобый, — то в милиции — ставка на волостного милиционера. Мы должны создать твердый классовый, преданный Советской власти кадр волостной милиции, наладить связь волостного милицейского аппарата с волисполкомами, сельсоветами и сельскими исполнителями, постоянно повышать квалификацию волмилиционеров при помощи губрезервов, губшкол, школ Наркомпроса. И очень хорошо, что в Московском уголовном розыске правильно понимают важность этой задачи и выделили для волмилиции опытных работников, правда, не так уж много… — Он перечислил несколько фамилий, среди которых была и фамилия Сени Булаева.

— Вот так, Илюшенька, — сказал Виктор, — после перевода Сени Булаева на тебя двойная нагрузка ложится… Теперь должен за двоих личный состав розыска развлекать.

Когда высоколобый закончил, Медведев предоставил слово Сухорукову для сообщения о расследовании убийств. Виктор доложил о проценте раскрываемости преступлений в МУРе, о криминалистической подготовке сотрудников, их техническом оснащении, в меру пожаловался на объективные трудности и чрезмерную загруженность оперативных работников, не забыв прозрачно намекнуть, что руководство уголовного розыска рассчитывает на помощь ЦАУ НКВД и административного отдела Московского совдепа.

— Что же касается расследования нераскрытых убийств, то нами создана специальная группа, — сказал он в заключение. — О ее работе расскажут ее руководители — товарищ Белецкий и Фрейман.

— Пожалуй, достаточно одного, — сказал Медведев. — Давай, Белецкий, докладывай.

Я толкнул локтем в бок Фрейма на. Он встал.

— Если разрешите, я доложу.

— Не возражаю, — кивнул Медведев.

Илюша говорил спокойно, толково. Со стороны могло показаться, что он уже давно готовился к выступлению. Его не перебивали. Чувствовалось, что участники совещания успели уже достаточно устать.

— Будут вопросы к товарищу Фрейману? — спросил Медведев.

— Сколько дел было передано группе при ее комплектации?

— Девять.

— А сколько из них уже раскрыто?

— Семь.

— Только с помощью сотрудников группы?

— Нет, по трем делам нам помогала секретная часть. Остальные раскрыли сами.

— Совсем неплохо, — сказал высоколобый в косоворотке. — А оставшиеся безнадежны?

— Надеюсь, что нет.

— Надеетесь или уверены?

— Точнее будет: считаю.

— Ишь ты, какую формулировочку подобрал — «считаю», — добродушно рассмеялся высоколобый. — А ты, товарищ Медведев, все на людей скупишься, всего восемь человек дал в волмилицию. С твоими кадрами горы своротить можно…

— Вот я и не хочу, чтобы вы их у меня все растаскали. Вам ведь только волю дай, — усмехнулся Медведев.

Как я и ожидал, больше всего донимал Фреймана вопросами представитель ГПУ Никольский, сухощавый человек в пенсне и с короткой, клинышком, бородкой. По делу Богоявленского он интересовался даже деталями.

— В какой стадии расследование этого дела?

Фрейман ответил.

— Обыск на квартире приказчика что-либо дал?

— Обнаружен золотой брелок убитого, но свидетели утверждают, что он подарен.

— А насколько достоверны свидетельские показания?

— Пока судить трудно, проверяем.

— Другие улики против приказчика есть?

— Нет.

— Местожительство Лохтиной и Стрельницкого установили?

— Пока нет.

— Почему розыск Стрельницкого вы поручили петроградцам? Вы понимаете, какая на вас ляжет ответственность, если Стрельницкий скроется?

— Понимаю. Но мы вполне доверяем петроградцам и не боимся ответственности.

— Храбрость, как говорится, берет города, но отдает губернии, — пошутил Никольский. — Что вы доверяете своим коллегам — это, конечно, хорошо, но я бы на вашем месте все-таки послал в Петроград своего сотрудника. Подумайте над этим. И последний вопрос: ваше мнение о мотивах убийства?