Значит, меня скоро вылечат? Вот радость-то. Только чем ему так лишние уши помешали? И стоило ли ради этого так надо мной издеваться? Странно как-то все это звучит: опыты, проклятия, как будто попал на страницы книги фэнтези.

– А что это за проклятие? – с интересом спросил высокомерный. – Хотелось бы взять на вооружение.

Ужас-то какой. Я думал, они хорошие, милые и добрые, а тут «взять на вооружение».

– Это одно из его «простых» сложных проклятий. Сложнейших проклятий с весьма простым действием. Оно парализует двигательные функции тела, при этом сохраняя чувствительность. Узнать это проклятие легко: тело подает признаки жизни, мозг работает совершенно нормально, мысленный фон присутствует в полной мере, только осознанно двинуть ни единой мышцей человек не может. Это проклятие он чаще всего использовал во время пыток и опытов изменения, – менторским тоном произнес Ремесленник.

– Изменения? – ужаснулся Кей. – Чего изменения-то?

– А вот об этом мы спросим самого графа Вельхеора, – махнул в мою сторону Ремесленник, и я рухнул на корточки.

– Уф-ф...

– Это граф Вельхеор? – подскочил как ужаленный Кей. – Вы же говорили, что это не он.

– Мало ли что я говорил толпе, – махнул рукой Ремесленник, – зачем им лишние волнения.

Я судорожно пытался прийти в себя, но мне это пока не очень удавалось. Я себя чувствовал, как будто вынырнул из глубокого озера и никак не могу надышаться воздухом полной грудью.

– Может, мне его взять под прицел Шали? – деловито поинтересовался высокомерный. – А то мало ли что.

– Сомневаюсь, что это «мало ли что» возможно. Ведь проклятие это действует только на людей, ведь так, Вельхеор?

Я наконец-то слегка отдышался и мог начать вести беседу.

– Виктор, – поправил я. – Меня зовут Виктор.

– Так ты говоришь, что у вас люди летают лишь в железных гробах? – веселился Кей.

– А как им еще летать? – удивился я.

– Вот так, – взмахнул руками он и взлетел над беседкой метров на пять. – И ничего трудного. Всего лишь второй год обучения.

Мне осталось только вздохнуть.

Уже в течение нескольких часов я развлекал Кея рассказами о своем мире, в то время как он знакомил меня со своим. И если для меня его рассказы были просто невероятно удивительны и сказочны, то мои рассказы его веселили и даже вызывали жалость.

– Бедные, так вы даже не можете ощутить радость свободного полета?

Ну вот, опять.

Хотя мне было и обидно за свой мир, но вообще-то он был прав. По сравнению с их миром мой был просто серой помойкой.

В мире Империи Элиров процветала магия. Магия всех цветов, сфер и видов. Любой, даже самый захудалый житель Империи мог делать такие вещи, которые и не снились нашим фантастам. Простейшие заклятия впитывались еще с молоком матери, а вся жизнь была окружена техномагией – магией, вложенной в предметы. А уж каста Ремесленников имела просто-таки колоссальные возможности. Самых способных людей принимали в Академию, в которой они в течение довольно долгого времени постигали Ремесло. Самым главным и самым старшим среди троих был Ромиус. Это был тот человек, которого я называл Ремесленником, а Зикер при более близком знакомстве оказался еще высокомернее, чем я предполагал. На самом деле Ремесленниками были все трое. Ромиус и Зикер давно уже закончили обучение, а Кей должен был закончить через некоторое время, но звание Ремесленника уже заслужил.

Узнав о том, что произошло в замке графа Вельхеора, на которого я оказался жутко похож, двое старших Ремесленников оставили меня с Кеем и ускакали. Как они сказали, чтобы понять, в чем же дело.

О каком деле они говорили, я не понял, но вопросы решил оставить на потом.

Мы с Кеем сидели и продолжали поражать друг друга рассказами о своих мирах. Вернее, он-то как раз меня поражал, а я лишь пытался его поразить. Пока что у меня особенно ничего не получалось. Хотя мне этого очень хотелось, потому что у меня неожиданно появилось чувство гордости за свой мир. Возможно, мой мир не такой интересный и сказочный, как мир Кея, но и он не лишен некоторого, присущего лишь ему очарования.

– Просто удивительно, как же эти ваши жестянки летают, – послышался у меня над головой голос Кея.

– Чистая наука, – гордо ответил я.

– Наука – это Ремесло, – авторитетно заявил «летающий объект».

– Сядь на место, – попросил я. – Неудобно вверх смотреть, шея еще болит от этих ваших скачек на лошади вверх тормашками.

– Так можешь тоже полетать, – произнес Кей, и я неожиданно оторвался от пуфика и завис рядом с Кеем.

Весьма интересное ощущение, должен признать, хотя сначала я чуть было позорно не заорал от страха. Потом кое-как с собой сладил, и мне даже понравилось парить в воздухе. О падении вниз, которого в последнее время я стал панически бояться, старался не думать.

– Ты меня только не урони, – слегка севшим голосом попросил я.

– Конечно, конечно.

Вдалеке послышался стук копыт, и на поляну выехали два знакомых всадника.

– Ты что тут за цирк устроил? – бросил Зикер. Кей хотел что-то ответить, но не успел, потому что рухнул вниз, и я вместе с ним.

– Ты же обещал не ронять, – укорил я Кея, потирая ушибленный зад.

– А это не я, – ответил он, проделывая ту же нехитрую операцию. – Это Зикер, зараза, заклинание снял.

– Что ты там сказал? – спросил Зикер, слезая с лошади.