– И сколько я буду здесь сидеть?

– Недолго. Я думаю, недолго. Мы все проверим за несколько часов. Ты должен меня понять, Абуталиб. Если хочешь пить или есть, я закажу тебе еду в «Тадж-Махале». Туалет в камере у тебя есть. Что тебе еще нужно?

– Позвони домой и скажи, что я задерживаюсь, – попросил таксист. – Мог бы сразу мне все объяснить. И не нужно было меня запирать. Сказал бы по-человечески, и я бы никуда не ушел. Сидел бы у вас в милиции.

– У меня нет другого выхода. Я, безусловно, доверяю тебе как старому другу, моему земляку. Но не верю в твою сдержанность, Абуталиб. Тебя хлебом не корми, только дай посплетничать.

– Сам ты сплетник, – махнул рукой Абуталиб, – ну и черт с тобой! А еды мне твоей не нужно. Только воды принеси и не забудь домой позвонить. Меня первый раз в жизни в тюрьму посадили. Что я теперь внукам буду говорить?

– Тебя не посадили. Тебя попросили задержаться у нас. Как старого друга. Ну кого еще я могу попросить, кроме тебя? Если тебе будет легче, можешь завтра на меня жалобу написать в областное управление.

– Иди ты к черту, – пробурчал таксист. – Ты вообще уверен, что он убийца? Может, вы пристрелили невиновного?

– У него в квартире я нашел оружие и деньги, Абуталиб. Много денег. Они к чему-то готовились, но я не знаю, к чему. А мне нужно узнать. Спасибо Орилину, что остановил этого типа. Жалко, что он так и не научился нормально стрелять. Извини меня еще раз, Абуталиб.

Он повернулся и пошел к выходу.

– Не забудь позвонить нашим! – крикнул ему напоследок Абуталиб.

Сангеев поднялся к себе в кабинет. Плечо по-прежнему ныло. Нужно будет показать врачу, мрачно подумал он. Отстегнул кобуру с оружием, положил на стол, после чего сел на свое место. Немного подумал. Затем позвонил домой таксисту и сообщил его дочери, что Абуталиб поедет в соседний город вместе с сотрудниками милиции. Возможно, вернется только утром. Она сразу узнала голос дяди Ильдуса и пообещала все передать матери. Затем Сангеев позвал Орилина, который все еще не пришел в себя, дал ему бутылку минеральной воды.

– Отнеси вниз Абуталибу, – приказал он.

– Вы его задержали? – удивился лейтенант.

– Да.

– На каком основании?

– После того, как ты начал стрелять и убил единственного подозреваемого, у меня просто не осталось выбора, – пояснил майор, – иначе сегодня ночью весь город будет знать, как ты убил этого человека. Ты этого хочешь?

– Я уже ничего не хочу, – выдохнул лейтенант.

– А ты думал, что все будет вот так, как всегда? Ты будешь приходить на работу когда захочешь, делать все, что тебе нравится, спать с вице-мэром и получать удовольствие от жизни? Так не бывает, Орилин. У каждой работы есть своя грязная сторона. И ты сегодня только на секунду увидел эту грязную сторону. А я ведь тебя предупреждал, что в нашей работе всякое случается. Возьми бутылку и иди вниз.

– Убитого вы тоже там оставили? – мрачно спросил Орилин.

– Не беспокойся, он не воскреснет. Ты его надежно пристрелил. А я накрыл его простыней. Абуталиб в соседней камере.

Лейтенант взял бутылку и вышел из кабинета. Сангеев достал рацию, связался с сержантом.

– Закончил осмотр?

– Закончил. За батареей был какой-то тайник, но сейчас он пуст.

– Знаю. Там были деньги, и я их забрал. Что еще?

– В спальне под раскладушкой пол был разобран. Он поэтому и просил первый этаж. Тайник там оборудовал. У него инструмент в нем хороший хранился. Отмычки всякие, ключи.

– Он убийца, а не взломщик. Значит, привез с собой специальный воровской инструмент и искал нужного исполнителя. А Карпатов ему, видимо, отказал. Что-нибудь еще нашел?

– Больше ничего. Только инструмент. Похоже, им уже пользовались.

– Конечно, пользовались. Забирай все и приезжай сюда. Поедем проверим, кто мог пользоваться этим инструментом.

– Я сейчас машину поймаю и приеду. Может, мне лучше по дороге домой заехать и свой «жигуленок» забрать?

– Все-таки хочешь домой заехать… Боишься, что Хатира поздно придет?

– Это точно, что она придет поздно. У Карины будут сложные роды. Вы же слышали, что сказал Абуталиб.

– Он даже знает, какие роды и у кого будут… – недовольно пробурчал майор. – Ладно, заезжай домой, только не задерживайся. А машину забери, так будет лучше.

Он отключил рацию. Хорошо, что в их городе хотя бы работают эти рации, иначе было бы совсем неудобно. Нужно будет как-то решать вопрос с этими мобильными телефонами. Над ними все время смеются жители соседнего города. Говорят, что уже даже в Африке не осталось мест, где нельзя разговаривать по мобильникам. Он вспомнил про убитого. Интересно, почему тот все-таки приехал в их город? Привез целый набор инструментов для взлома. Что-то говорил про машины… Ну это понятно – они ведь вскрывали внедорожники. Но почему именно внедорожники? Нужно подумать. Что именно они замышляли и кто мог быть его напарником? Неужели сын Магеррама? Он все-таки слишком молод для таких дел. И если бы он полез в дом Вахтадова, то, не удержавшись, обязательно рассказал бы кому-нибудь из своих друзей о том, как они отравили собак. Он бы не смог так долго молчать. Тогда выходит, что Владлен Семенов. Нужно будет поехать к нему и переговорить. Вызывать его сюда нельзя, лучше поехать к нему домой. Пусть только вернется сержант.

Орилин вошел в комнату. У него был уставший, истерзанный вид. Майор взглянул на него с отвращением.

– Можно я пойду домой? – спросил лейтенант. – Хотя бы приму душ и переоденусь. От меня так нехорошо пахнет…

– Нужно, чтобы ты так проходил несколько дней – немытым и дурно пахнущим, – пожелал Сангеев, – может, тогда что-нибудь поймешь. Ладно. У тебя только тридцать минут. Возьми ключи от машины Абуталиба и поезжай на его развалюхе. Только быстро, туда и обратно. В свою новую квартиру… Нужно будет зайти и посмотреть, как ты устроился. В армии был?