— Мне показалось, что ночью ты плакала… — я аж подавилась от такого заявления и закашлялась.

— Все нормально! Действительно показалось, наверное. — Кстати где сейчас этот иглозадый предатель интересно? Со вчерашнего разговора его видно не было.

Тут я услышала скрип лестницы и тяжелые шаги — Змей в одних штанах спустился вниз и прошел на кухню. Правда, в отличие от меня воспринял приготовленный Люцианной завтрак как должное.

— Ты чего так рано? Я думала еще часа два, как минимум, будешь спать.

— Без тебя неуютно, — подмигнул. — Вот и встал. К тому же здесь так вкусно пахнет…

Наша гостья зарделась.

— Чего сама не ешь? — заметила я странное равнодушие девушки к еде.

— Не хочу, — передернула та плечами.

— Это нормально… ну, для беременных? Я что-то слышала про тошноту и все такое, но ты ж не человек. Может симптомы другие.

— Нормально, — рассмеялась Люцианна. Над чем интересно? Вроде ничего смешного не сказала.

— Кстати, малыш, — подал голос довольный завтраком и чуть ли не мурлычущий от удовольствия жених. — Ты, кажется, хотела кое-что показать нашей гостье?

— Ах, да! Люцианна идем. Не бойся это приятный сюрприз. Что? Да, уверена. Идем-идем.

Поднялись на второй зашли в нашу со Змеем комнату… Вид предательски разоренного ложа (спим, и он, и я очень беспокойно, много ворочаемся, лягаемся и все такое) меня несколько смутил. Однако гостья этого, по-моему, даже и не заметила, ее внимание сразу приковало к себе лежащее с краю все в мелких трещинках яйцо.

— Великие Небеса… — Э, а может ей плохо? Вон бледная вся какая, лепечет что-то неясно.

Я выглянула из комнаты и крикнула:

— Змей!

— Что, малыш? — мигом отозвались снизу.

— Тут это… Люцианне, того, плохо, кажется!

— Не обращай внимания! У нее ступор на почве столкновения жизненных устоев и действительности.

Да? Завернул, дракон на него сядь! Как это понимать, интересно?

Тут очнулась Люцианна:

— Сагвер. Сагвер это что? — и ткнула пальцем в яйцо прямо точно как я утром.

— Яйцо. Драконье, — доходчиво объяснила я. Должна же она знать как они выглядят!

Хотя, если подумать… то может и не знает. Драконьих самок уже вон, сколько нету, а она, я так думаю, помладше будет. Наверное. Кто их знает, непонятных.

— Ви-вижу. — заикнулась она и… начала падать.

— Э?!? — признаюсь, я растерялась. А вы бы нет?!

Момент, когда успел появиться Лико, я так и не увидела, но подхватил он девушку весьма вовремя. Глянул неодобрительно на меня и понес ее в ее комнату.

А я что? Я ничего! И не надо на меня так смотреть!

Вернулся. Встал оперевшись плечом о косяк — смотрит.

— Что?

— Могла бы и поосторожнее быть. Она ведь беременная как никак.

— Да откуда я могла знать, что она так отреагирует?

— Должна была предполагать, — сказал, как отрезал.

А мне вдруг снова стало обидно. И жалко себя. Никто никогда не позволял мне быть такой хрупкой, как это красавица… никто не заботился. И меня же теперь обвиняют в черствости.

Я прошла мимо него, не повернув головы. Только захватила шкатулку с подарками отца…

— Ты куда? — немного встревожено спросил Змей, поняв, что я направляюсь к двери.

— Прогуляюсь, — буркнула в ответ. И вышла, подавив желание хлопнуть дверью.

Не знаю, кому, что, но мне отвлечься всегда помогало движение. На этот раз — бег. Встречный соленый ветер мог бы высушить даже и слезы, если бы они были. А плакать очень хотелось…

Еще один антидепрессант для меня это подарки некогда отданные мне Калиналью. Карту я, кстати, все же потеряла, о чем жалела неимоверно. А вот о функциях других вещей мне очень нравилось гадать.

В последнее время стот мне остаться в одиночестве в голову упрямо лезут строчки из то ли песен, то ли баллад. И при этом я отчетливо понимаю, что никогда раньше ничего подобного не слышала.

Вот и сейчас…

Одиночество. Истерика.

Снова тишина…

Доплыть бы мне до берега…

И донырнуть до дна…

Взлететь бы птицей яростной

Познать бы рай небес…

Но нету крыльев. Срезаны.

Не мною…

Ночь и плес.

Играют красно-желтые,

Отблески огня…

Предавший век опомнится

Вернется… Да и я,

Проснусь однажды полночью

Взгляну опять в окно

Заплачу… Боли больше нет.

Летать мне не дано.

— Сагвер!