Ирина мама встала и на всякий случай отошла от стола. Но Толя к столу не приближался. Стоя в дверях, он начал поздравительную речь.

Ирина мама немного побледнела, глядя, как что-то, гораздо большее, чем мышь или краб, копошится у Толи на руках.

А Толя говорил:

— Я желаю тебе в этом новом женском году исполнения всех-всех твоих замыслов и надежд.

Ирина мама слушала с большим напряжением — она не могла прервать мальчика, когда он говорит такие возвышенные слова.

— …и еще — я желаю тебе, чтобы ты всегда была впереди...

Это было уже слишком, но Толя и сам замолчал. Он подошел к столу и прямо на скатерть плюхнул свой неспокойный сверток.

Кухонное полотенце подпрыгнуло и — взорвалось. Все увидели невероятно сердитого зверька, который короткими передними лапками отшвыривал от себя полотенце. Делал он это, удобно сидя на задних лапах, вернее — на широком мягком задике.

Как только зверек освободился, сразу стал приводить себя в порядок: изящно и быстро умыл тупоносую, большеглазую мордочку, потом обеими лапками потер усы и за круглыми торчащими ушами. Потом начал оглаживаться. Пригладил блестящий рыжий мех на спинке и белую шерсть на пузе.

В его жестах было столько капризного и справедливого возмущения, что совестно делалось за Толю: зачем, на самом деле, надо было заворачивать его в полотенце?!

Ирина мама, обрадованная уже тем, что на столе не кошка и не гад, с неожиданным для себя интересом спросила:

— Кто это, это морская свинка?

— Ну что вы, — прямо спел, замирая от восторга, Толя, — какая же это свинка — это же хомячок!

— Ах, вот оно что! — сказала Ирина мама. — Значит, все-таки хомячок?!

— Ага, — наивно подтвердила Ира, — класс млекопитающих, отряд грызунов… в домашних условиях считается почти всеядным. .

— Скажите пожалуйста, какие познания...

А Толя сиял! Вся его выдержка кончилась. Он подошел вплотную к столу. Хомяк немедленно прервал свой туалет, поднялся во весь рост и, стоя на задних лапах, как начнет раскачиваться из стороны в сторону, как защелкает зубами.

— Се-ердится, — умилился Толя, — это он так сердится. А если его тронуть вот сюда, в спинку, — может подскочить... а теперь смотрите, что будет.

Из кармана брюк Толя вынул тоненькую, чисто вымытую морковку и подал ее хомяку. Тот сначала умоляюще протянул ручки, а когда дотянулся — не взял, а цапнул да еще так посмотрел, как будто хотел сказать: «Какого черта трогаешь мою морковку!»

Лапки у хомячка действительно похожи на руки — на каждой по четыре пальца, а вместо пятого, большого, бородавочка! Пользуется он ими очень ловко.

Выхватив у Толи морковку, хомяк не стал грызть как попало — он поднес ее к мордочке горизонтально, будто собрался играть на флейте.

Когда хомяк съел морковку, Ира дала ему кусочек булки. И булку он мгновенно съел. Тогда Толя дал ему комок ваты. Хомяк — цап — и за щеку. Еще комок, и опять — за щеку.

Ира протянула ему семечек. Он и семечки, зернышко по зернышку, запихнул за щеки. Через некоторое время хомяк стал похож на пожилого толстяка, которому хочется спать. А ребята наперегонки угощали его.

— Что вы делаете! — закричала вдруг Ирина мама. — Вы с ума сошли, он заболеет, он просто лопнет!

— Ну что вы? Он же прячет все в защечные мешки. Вот, смотрите! — И Толя, отломив серу, дал хомяку спичку.

Зверек отправил ее туда же. В ожидании еще какого-нибудь угощения стал усатой мордочкой нетерпеливо щупать воздух. Но как? С какой быстротой! Поверить было трудно, что там в носу у него нет никакого моторчика,

Когда убедился, что ничего больше не получит, опять стал умываться. Теперь он мыл только морду. Мыл ее подробно и толково.

Очень долго хомяк занимался своим лицом, потом еще раз прошелся по животу и грудке. И спинку не забыл! И все остальное.

Такая забота о собственной шкурке, такая опрятность окончательно покорили Ирину маму.

Толя, которого прямо разносило от восторга и гордости, ходил вокруг стола, сиял, вздыхал, наконец спросил:

— Правда, отличный экземпляр?

— Правда, — согласилась Ирина мама.

— Мы его назвали Хомкой — правда, хорошее имя?

Вот тут-то Ирина мама и поняла, что ее провели. Она сухо спросила:

— Когда же вы успели его назвать?

Толя одно лишь мгновение был в растерянности, потом сказал хладнокровно:

— Видите ли, мы с Ирой довольно часто играем в нашу любимую игру — придумываем имена разным животным. Недавно по улице бежала очень короткая собака, и мы назвали ее Кубик!

Ирина мама ничего больше не спрашивала.

Поздним вечером, когда ублаженный Хомка крепко спал в Иры-мамином кресле, на Иры-маминой шали, свернувшись в рыжий клубок по-кошачьи, мама долго смотрела на него, а потом сказала: