Шрифт:
– Какая нелепая смерть, – пробормотал Эд.
Он вытащил нож, который захватил с тонущего катера, и перерезал веревку, в которой запуталась одна рука трупа, после чего с огромным трудом, используя лезвие как домкрат, отцепил окоченевшие пальцы мальчика от бочонка. Тело юноши стало опускаться на дно, и Эда не оставляло ощущение, что мертвые остекленевшие глаза с немым укором смотрят на него, будто обвиняя в своей смерти.
Эд засунул нож за пояс и только теперь почувствовал, что его уже несколько часов мучает жажда. Про себя он решил, что не притронется к пресной воде, она будет нужней Татьяне. Отплыв в сторону, он сделал пару глотков прямо из океана. Поморщился. Гадость, но это лучше, чем ничего. Теперь было бы неплохо облегчить мочевой пузырь… Он только отплывет на пять-шесть метров в сторону.
Расстегивать ширинку было чрезвычайно неудобно, и Эдуард то и дело уходил под воду прямо с головой. Наконец, когда все было готово, он поднял голову… и увидел акулу.
В соседней каюте полушепотом вели неспешную беседу Айс и Исви. После нескольких фраз Айс произнес:
– I respect your language, but if you are not against, let’s speak English. To me it is more convenient. Anyway nobody hears us. You after all can speak it? [22]
22
Я уважаю твой язык, но если ты не против, давай перейдем на английский. Мне так удобней. Нас все равно никто не слышит. Ты ведь можешь говорить? (англ.).
– Yes [23] , – ответил Исви. Он сидел прямо на полу, скрестив свои волосатые босые ноги по-турецки.
Дальше разговор шел на английском.
– Почему ты не заводишь двигатель? – спросил Айс, буравя собеседника своими глазами-льдинками.
Исви дотронулся до едва затянувшейся царапины на щеке и ответил отсутствующим голосом:
– Он нагрелся и должен остыть.
Айс недобро улыбнулся:
– Не лги мне. Я разбираюсь в технике и знаю, что лодка в порядке.
23
Да (англ.).
Исви вздохнул.
– Я не хочу плыть дальше. Я должен подумать.
– О чем? У нас нет времени. Девчонка может умереть.
Исви отвел взгляд в сторону:
– Это не моя вина.
Айс снова ухмыльнулся, всем своим видом демонстрируя, что прекрасно знает, какую игру затеял Исви:
– Верно. Но я помог тебе. Теперь твоя очередь.
Глаза Исви вспыхнули жгучей злобой, и он выкрикнул:
– Ты сделал зло!
– О чем ты? – с невинным выражением лица воззрился на него Айс.
И без того непривлекательное лицо Исви, распаханное глубокими царапинами, с огрызком носа, стало еще более отталкивающим.
– Ордо хуже. Мне хуже. Нам всем только хуже от того, что вы сделали, – хрипло сказал он.
– Я предупреждал тебя, Исви. Ты играл в рулетку и не верил мне.
– Я знаю, – обреченно произнес Исви. – Но я не хочу, чтобы это повторилось.
Айс перестал зевать и, наклонившись ближе, угрожающе зашептал:
– Это не твое дело.
Исви разразился злым смехом:
– Посмотри на меня, Айс. У меня нет лица. Я потерял семью и Ордо. Она стала другая.
Лицо Айса вновь стало бесстрастным.
– Ты всегда можешь начать сначала. Заводи лодку!
На скулах Исви заиграли желваки, и он решительно отрезал:
– Я не поеду. Я должен ехать домой.
– У тебя нет дома. Прости, – без тени сожаления сказал Айс.
Исви повернулся к нему, его пальцы скрючились, словно он уже сжимал шею Айса:
– Что?!
Айс откровенно забавлялся, наблюдая за реакцией Исви:
– Разве ты еще не понял? Это начало конца, Исви, – членораздельно, по слогам проговорил он.
Глаза Исви как-то сразу потускнели, и он безмерно уставшим голосом промолвил:
– Я ненавижу тебя. Ты дьявол. Ты и твой дружок.
Айс кивнул, показывая, что полностью разделяет его мнение.
– Делай свое дело, – приказал он, но Исви отрицательно покачал головой.
Айс, не меняя выражения лица, притянул за воротник рубашки Исви к себе и зашептал:
– Тогда ты отправишься кормить акул.
Исви резко рванулся назад, но Айс неожиданно с силой ударил лбом в лицо своего собеседника. Удар пришелся в то место, где у Исви совсем недавно был нос. Подсохшие струпья лопнули, и на лицо мужчины хлынул поток крови. Гнусаво заверещав, Исви опрокинул стол и откуда-то из вороха грязных тряпок, валявшихся на полу, выхватил короткий топор.
Айс издал шипящий змеиный звук, и в следующую секунду в его руке тускло блеснул нож.
Катрин осторожно вошла в каюту и сразу наморщила нос от невообразимой мешанины всевозможных запахов биологических выделений человека – пота, крови и мочи. Спертый воздух давно не проветриваемого помещения, наподобие тухлой приправы к основному испорченному блюду, усиливал этот зловонный букет.