Так я узнал название города — Сепфорис. Мне было известно, что в этом городе родилась моя мама, там отец ее Иоаким был писцом, а его жена Анна, моя бабушка, тоже родилась там. Они все пришли в Назарет, только когда мама обручилась с Иосифом, который жил со своими братьями в доме Старой Сарры и Старого Юстуса, а те были родственниками Иоакима и Анны, так же как и Иосиф. Часть дома отдали Иоакиму, Анне и моей маме, так как это был большой дом, со многими комнатами для семей, выходившими на большой двор. И в этом доме они и жили, пока не пошли в Вифлеем, где родился я.

Когда я подумал об этом, мне стало ясно, что мне известно не все. Я знал, что Иосиф и мама поженились в Вифании, в доме Елизаветы и Захарии, и этот дом находился недалеко от Иерусалима. Но теперь Елизавета и ее сын Иоанн не жили в нем.

Нет, они вынуждены были скрываться, как сказала нам Елизавета.

Я вспомнил все, что знал, и опять захотел получить ответы на свои вопросы.

Но мне слишком не терпелось увидеть Назарет, чтобы долго задумываться над этим. Тем более что вокруг нас расстилался благолепный край. Слово «благолепный» я выучил из псалмов и, глядя на эту землю, осознал, что оно значит.

Старая Сарра и Старый Юстус ждали нас в Назарете. Мы написали им и сообщили, что возвращаемся домой. Старая Сарра приходилась тетей моей бабушке Анне и одному из родственников Иосифа, но кому именно, я не запомнил.

Склоны холмов и долины между ними становились все зеленее и зеленее. Мы не остановились, даже когда пошел дождь.

В Александрии нам перечитывали письма Старой Сарры много-много раз, и она не забывала поименно назвать всех детей, когда писала нам, и к этому времени, конечно, уже ждала нас.

Мужчины почти не разговаривали, зато Брурия и Рива говорили без остановки, и мужчины слушали, по крайней мере, мне так казалось. В конце концов Брурия решилась рассказать о своей самой горькой печали. Она не могла удержать ее в себе. Сын Брурии убежал из дома, чтобы присоединиться к восставшим в Сепфорисе! Его звали Галеб, и вполне возможно, сказала Брурия, что он уже погиб. Она не надеялась снова увидеть сына.

Мужчины ничего не сказали на это. Они просто кивали.

— Кому может понадобиться Назарет? — еле слышно пробормотал Клеопа.

— Все будет в порядке, — отозвался Иосиф. — Я знаю. Высоко в небе висело солнце. Облака плыли белые, похожие на паруса кораблей. В полях трудились женщины.

Мы уже довольно долго поднимались вверх по склону, когда наконец вышли к маленькому селению, разрушенному и пустому. Все заросло высокой травой. Крыши провалились внутрь. Люди давно покинули это место. Следов пожара не было. Большинство людей, шедших с нами по дороге, не стали здесь задерживаться.

Но наша семья остановилась.

Клеопа и Иосиф вели нас мимо развалин.

Вскоре мы увидели ручей, бьющий между камней и наполняющий большую ванну, окруженную высокими ветвистыми деревьями. Какое чудесное место!

Мы разбили лагерь, и мама сказала мне, что мы проведем тут ночь, а в Назарет пойдем утром.

Мужчины отправились к ручью, чтобы искупаться, а женщины достали для них чистые одежды. Мы ждали их. Потом женщины собрали всех детей, и мы тоже искупались и переоделись во все чистое. Женщины даже нашли по тунике и накидке для Брурии и Ривы.

Вода была холодной, но все смеялись и радовались, и чистые одежды хорошо пахли. Они пахли Египтом.

— Почему мы не можем пойти в Назарет прямо сейчас? — спросил я. — Еще ведь рано.

— Мужчинам надо отдохнуть, — ответила мне мама. — И похоже, что скоро снова пойдет дождь. В таком случае мы спрячемся в домах. А если нет, то останемся здесь.

Мужчины вели себя как-то странно. Я не обращал на это внимания в течение дня, но теперь не мог не удивиться. Они были непривычно молчаливы.

Каждый день нас подстерегали новые опасности, и каждый день мы менялись. И нам приходилось справляться с тем, что встречалось нам на пути. Но на этот раз мужчины вели себя иначе. Даже Клеопа притих. Он сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, смотрел на холмы и, казалось, не замечая людей, идущих мимо нас по дороге в Галилею. Но когда я взглянул на Иосифа, как обычно делал в подобных случаях, то увидел, что тот совершенно спокоен. Он вынул маленькую книгу в переплете и стал читать, шепотом проговаривая слова. Буквы в книге были греческими.