Да, формально в двух беседах с известным писателем- хроникером Ф. Чуевым Вячеслав Михайлович Молотов дважды — 24.08.1971 г. и 09.06.1976 г. — рассказывал, что якобы 1 мая 1953 г., стоя на Мавзолее, Берия произнес, что якобы это он спас членов Политбюро, что-де именно он убрал Сталина [80] . Спустя несколько лет едва ли не слово в слово Вячеслав Михайлович повторил то же самое известному писателю В.В. Карпову. Итак, вот это описание:

«Почему-то тогда ни у Кого из членов суда не возник вопрос о причастности Берия к отравлению Сталина, хотя такое подозрение было бы вполне закономерным. И, наконец, самое неопровержимое доказательство — признание самого Берия в убийстве Сталина!

Рассказал об этом Молотову. Я не раз хотел его расспросить о загадочной смерти Сталина, но не решался, уж очень вопрос был «щекотливый». Но после наших бесед в течение нескольких лет, после того, как Молотов стал доверять мне и даже просил организовать «конспиративные» встречи с друзьями, я однажды решился затронуть эту тему. Сначала не прямо, а наводящим вопросом:

– Говорят, Сталин умер не своей смертью.

Молотов ответил не сразу. Подумал.

– Да, для таких подозрений есть основания.

– Называют даже конкретного убийцу — Берия.

Вячеслав Михайлович опять довольно долго молчал.

– И это весьма вероятно. Может быть, даже не сам, а через своих чекистов или врачей.

Я чувствовал, что-то не договаривает Молотов, но нажимать на него не решался. Казалось, он больше ничего не скажет. Но, видимо, у него шла внутренняя борьба. Возможно, он думал, что уже стар и не надо уносить с собой большую тайну.

Без моего дополнительного вопроса он вдруг, как бы даже не для меня, стал вспоминать:

– На трибуне Мавзолея 1 мая 1953 года произошел такой вот разговор. Берия был тогда близок к осуществлению своих замыслов по захвату власти. Он уже сам, да и все мы считали его самым влиятельным в Политбюро. Боялись его. Вся охрана вокруг была его ставленники. Он мог в любой момент нас ликвидировать. Но он понимал, что так поступать нельзя, народ не поверит, что все мы враги. Ему выгоднее превратить нас в своих сторонников. И вот, как бы напоминая, что произошло на пленуме после XIX съезда, когда Сталин хотел с нами расправиться, Берия на трибуне Мавзолея, очень значительно сказал мне, но так, чтобы слышали стоявшие рядом Хрущев и Маленков:

– Я всех вас спас… Я убрал его очень вовремя.

Можно ли верить Молотову, что Берия сказал такие слова?

Я думаю, что можно. Молотов очень крупная личность, он понимал цену таким словам и вообще, всегда, на всех постах, знал вес и значимость каждого слова. Это не кухонный разговор. Он понимал, о чем говорит и с кем говорит. Эта фраза не повиснет в воздухе, она отложится в моей памяти, и я как писатель, когда-то дам ей огласку, и страшный смысл ее войдет в историю.

О том, что Молотов решился на такое откровение, чтобы люди узнали правду, свидетельствует также его разговор с писателем Чуевым. Феликс опубликовал свою беседу с Молотовым на эту тему. Она изложена другими словами, но смысл тот же: Берия «убрал» Сталина» [81] .

Если скрупулезно разобрать все то, что написал В.В. Карпов, то получится… впрочем, обойдемся на этот раз без резкостей. Скажу только самое главное. Только из-за того, что в описании Молотова появились Маленков и Хрущев, исчезла даже иллюзорная значимость его рассказа. Потому что с разницей в несколько лет Молотов практически слово в слово повторил то, что говорил Чуеву, добавив только парочку свидетелей, которые уже ничего не могли рассказать. И то, что это было повторено практически слово в слово, означает, что Молотов действительно хотел, чтобы его свидетельство осталось бы в истории не только как единственное, но единственно верное. Однако оно таким не могло быть и никогда не станет единственно верным, потому что Вячеслав Михайлович, мягко выражаясь, сказал то, что не соответствовало конкретным реалиям Истории.

До второго пришествия Берия на Лубянку, а оно, напомню, произошло лишь 5 марта 1953 г., то есть после смерти Сталина, там практически не было людей Лаврентия Павловича. Их всех разогнали сначала Абакумов и Круглов, сменившие Берия на посту министров государственной безопасности и внутренних дел, а затем Игнатьев, сменивший Абакумова. Более того. Многих из людей Берия выставили с Лубянки, а кое-кого и посадили за решетку. Так что Лаврентию Павловичу не на кого было опереться, если исходить из того, что якобы он организовал убийство Сталина. Как, впрочем, не мог он опереться и на врачей, под которыми подразумевались основные кремлевские врачи. Большая часть из них загремела за решетку еще при Игнатьеве по «делу врачей убийц», а те, кто еще оставался на своих должностях, подчинялись тому же Игнатьеву, потому как верный и многолетний охранник Сталина Н.С. Власик, которому они ранее подчинялись, с 15 декабря 1952 г. сидел в тюрьме.

Единственное слово правды, которое прозвучало тогда из уст Молотова, — это слово «боялись». Правильно, они боялись Берия. Но отнюдь не потому, что он собирался всех их ликвидировать — если оно было бы нужно Лаврентию Павловичу, то, как высочайшего класса ас разведки и контрразведки, он проделал бы это в мгновение ока и без всяких церемоний, — а потому, что они боялись, что Лаврентий Павлович добьется реализации решения Пленума ЦК после XIX съезда партии. А пленум тот, про который Молотов говорил, что якобы на нем Сталин пытался расправиться с ними, славен тем, что, во-первых, Сталина на нем не было, а, следовательно, Вячеслав Михайлович попросту солгал, и, во-вторых, на нем было принято решение, что Совет Министров СССР возглавит Лаврентий Павлович Берия! [82]