– Прежде всего успокойтесь, сударыня! А затем – вот ваши деньги.

– Деньги – что! А где сам мошенник-то?

– Я сейчас его вызову. Но помните, нам предстоит разыграть комедию: необходимо его жестоко запугать, а это не так просто! Помните, что если он примется просить у вас прощения, то не прощайте сразу, помучайте хорошенько и лишь затем простите. Не удивляйтесь ничему, что будет происходить сейчас. Итак, – вы готовы?

– Готова, готова!

Я позвонил.

– Приведите арестованного в смежную с кабинетом комнату.

Когда это было исполнено, то началась «игра». Сначала мимо бразильца провели в мой кабинет нескольких арестованных в кандалах и наручниках (их тотчас же вывели в противоположную дверь). Затем я во все горло принялся разносить мнимых преступников, наконец, несколько моих надзирателей стали громко стучать и бороться в соседней комнате, а затем по сигналу завыли, застонали, запросили пощады. Я вызвал агента, наблюдавшего за бразильцем.

– Ну, что?

– Сидит ни жив ни мертв, бледный, чуть не трясется.

– Ладно! Теперь зовите его.

Взъерошенный, не бритый, вошел он ко мне в кабинет.

– Так вот ты каков гусь! – обратился я грозно к нему. – Ты это что же, мерзавец, по большим дорогам грабить собрался?! Или думаешь, что можно безнаказанно давать такие расписки?! – и я в воздухе потряс бумажонкой.

Но здесь моя дама визгливо вмешалась:

– Ах ты разбойник, ах ты негодяй! Что, брат, попался? Ты воображал, что на дуру наскочил? Что меня без конца грабить можно? Ах ты американская морда! Да я теперь тебя в Сибирь, в тундру, на Сахалин упеку!

Бразилец растерянно заметался и что-то залепетал.

– Проси сейчас же прощения! – крикнул я. – Да хорошенько! Не так, – на коленях, чучело гороховое!

Он упал на колени:

– Простите, простите, сударыня!

– Что-о-о? Простите! – взвыла г-жа X. – Не-е-ет! Ты не только пытался ограбить, но еще и облаял меня на вокзале, меня – вдову коммерции советника! Нет тебе, негодяй, прощения, и все тут!

Бразилец принялся снова умолять, но она казалась непреклонной.

Войдя в свою роль, темпераментная дама, натерпевшаяся, очевидно, достаточно за это время, смаковала свою победу. Прошло минут двадцать, а дама все упорствовала. Мне, наконец, надоела эта комедия, и я стал подмигивать ей: дескать, пора, прощайте уже. Какое там!

– Я не только сотру тебя в порошок, я не только запрячу тебя в Сибирь, а сегодня же повидаю еще твоего консула, и сама изложу ему дело.

Я принялся толкать ее ногой под столом. Мутным взором поглядела она на меня и, наконец, опомнилась.

– Ну, вот что, негодяй, – сказала она, наконец, своей жертве, – в душе я, конечно, не прощу тебя никогда! Но это дело до того мне претит, что я готова с ним покончить, а потому перед начальником я тебя прощаю. Но помни, что не для тебя, а для себя я это делаю!

Бразилец облегченно вздохнул.

– Рано вздыхаешь! – сказал я ему. – Твоя жертва тебя простила, но прощу ли я?

– Сжальтесь, г. начальник, ради Бога, не губите!

Я подошел к нему и сказал:

– Ну, черт с тобой! Ладно! Я бы не простил, да не хочу подымать шум, раскрывать тайну г-жи X. Я прощу тебя, но ставлю два непременных условия: во-первых – немедленно верни все выманенные деньги, а во-вторых, – чтобы через 48 часов тебя не было в России. Я тебя сейчас выпущу, но поставлю за тобой наблюдение, и если к завтрашнему дню ты не принесешь 170 тысяч и железнодорожные билеты на выезд за границу, то будешь немедленно арестован и тогда уже пеняй на себя. Помни, что подписанный тобой документ у меня. Ну, а теперь можешь идти!

Бразилец в точности исполнил мое приказание и на следующий же день явился с деньгами и с билетом.

– Ради Бога, г. начальник, разрешите жене остаться на некоторое время, чтобы ликвидировать дела с гостиницей!

– Хорошо, но чтоб торопилась.

Через месяц и она выехала из Москвы.

В день отъезда бразильца явилась ко мне сияющая г-жа X., и я ей передал деньги.

– Ах, я так вам благодарна, так благодарна, г. Кошко, что и сказать не могу. Наконец, я снова свет Божий увидела, а то, поверьте, все это время ходила как в чаду. Очень прошу вас, передайте вашим людям вот эти 50 тысяч, я так им благодарна!

– Что вы, что вы, сударыня?! Нет, такой суммы я не позволю им принять. Они исполняли лишь свои служебные обязанности.

– Нет, г. Кошко, уж в этом вы мне не откажите! Я непременно желаю их отблагодарить!

– Если вы, сударыня, непременно этого хотите, то поезжайте к градоначальнику и, если он разрешит, оставьте для передачи моим служащим некоторую сумму, но никак не более 5 тысяч; эта сумма будет им щедрой наградой.

Дама так и сделала.

Полицейский пристав и доктор были в двадцать четыре часа уволены в отставку.