Шрифт:
Панова. Скоро. Мы обе солдатские вдовы, живущие своим трудом: будто бы товарищи.
Любовь. Видно, не все вдовы — товарищи.
Панова. Ваш муж погиб два года тому назад, а мой — два месяца.
Любовь. Из этого что следует?
Панова. Моя рана, может быть, свежей.
Любовь. Может быть…
Панова. Хотите папироску? Штабная.
Любовь. Нет уж, я учительскую. (Закуривает собственную папироску.)
Панова. А вы, товарищ учительница, сами много учились?
Любовь. Очень мало.
Панова. Это и видно.
Любовь. Так на то вы нам и глаза выкололи, чтоб самим лучше видеть.
Панова. Да, я много видела. Я видела культуру и в Европе и в России и вижу, что значит растоптать хамским сапогом в один миг то, что создавалось веками.
Любовь. Значит, не годится то, что создавалось веками, если его так легко растоптать.
Панова. Нет, это не мерка! Ваш муж, как и мой, была прекрасные люди. Мой муж был славный архитектор, созидал дворцы и храмы, а погиб от укуса одной вши. И нет больше творца, не создаёт новых дворцов и храмов. Их вошь съела.
Любовь. Создадут другие.
Панова. Не в России, милая. Здесь вошь — царица, всё съест.
Любовь. Есть паразиты хуже вшей. Вот они моего мужа съели и ребёнком закусили. Ваш муж дворцы строил, а мой в это время в тюрьмах сидел. Дворцы вы себе строили, а нам казематы… А на германской войне ваш муж был?
Панова. Нет!
Любовь. Правильно! Защищать отечество могут только опасные враги и хамы, а сыны отечества прятались за спиной этих врагов. Мой муж говорил, прощаясь: «Жди, Люба, принесу с фронта новую жизнь, а за старое с ними сочтёмся». Так я теперь его именем предъявляю счёт.
Панова. За мужа?
Любовь. Нет, за всех «хамов», что вам дворцы строили!
Входит Колосов.
Колосова. С преддверием праздника! Люба, здравствуйте! Здравствуйте, Павла Петровна! А мне Елисатов сказал, пришли… Так я… пришёл…
Панова. Положим, прибежали!
Колосова. Прибежал!
Панова. Отдышитесь. Воды выпейте.
Колосова. Проголодались? (Достаёт кусок булки, угощает.)
Любовь. Нет, спасибо.
Колосова. Ну, как вы?
Любовь. Ничего. Вернулась вот. Деревню белые сожгли.
Колосова. С преддверием… Ну, ничего, новую построим…
Любовь. Вы, Ваня, как?
Колосова. Мечтал завтра проведать вас, а вы пришли сегодня.
Панова. Вот счастливец! Действительность предупреждает мечты.
Колосова. А у меня всегда так: не успею пожелать людям преддверия праздника, глядь — у самого уже праздник.
Панова уходит.
(Любови.) У вас в глазах нехорошо.
Любовь. Да… Нет, это от усталости…
Звонок телефона.
Увидала сейчас в окне у Горностаевых одну вещь…
Опять звонок телефона.
Очень странно…
Входит Татьяна.
Татьяна (берёт трубку телефона). Товарища Кошкина? Сейчас? Товарищ Кошкин, к телефону!
Колосов уходит. Из кабинета выходят Кошкин, Елисатов.
Кошкин (в телефон). Да, да! Угу… Буржуев всех в окопы немедля. Да, да…
Елисатов. Товарищ Кошкин, подпишите!
Кошкин (слушая телефон, подписывает бумагу). Да, да! Кто это с ятем и ером пишет?
Елисатов. Это секретарь из финансового отдела. Никак не может отвыкнуть. (Ваял бумагу, ушёл.)