Завернул в тот переулок, откуда появился. Особой необходимости торопиться не было. Маллард гонится за стариком, уверенный, что тот никуда не денется. Сэм решил, что позже он вернется в подвал, но не немедленно.

Дым все еще валил из двери. Сэм споткнулся о тело Полларда и благодаря этому определил, где вход. Внутри, в подвале, он сориентировался в темноте и затем отыскал незакрепленный кирпич. Достав ящик с кориумом, он положил кирпич на место. Тридцать секунд спустя самый быстрый Путь уносил его от дока Малларда и его компании.

Что дальше?

Кориум можно продать. Но только не при условии, если будут задавать вопросы. Придется реализовать добычу нелегальными путями. В Сэме больше нельзя было узнать старика, одурачившего Малларда. Тем не менее опасно заниматься этой сделкой — пока он не укрепит свои позиции. Маллард будет теперь следить за подпольной торговлей кориумом.

Какие каналы сбыта могли остаться неизменными через сорок лет?

Те же, но руководимые другими людьми. Неутешительно. В подобных сделках нужно хорошо знать тех, с кем имеешь дело. Лучше всего иметь дело с теми, кто на вершине и был на ней сорок лет назад. Только, конечно, не Харкеры. Сэм улыбнулся и облизал губы, осознав снова, как сухо у него в горле.

Кто же?

Он три часа разъезжал по Путям, приходя в ярость от этой простой проблемы. Он надул дока Малларда на несколько тысяч кредитов. У него в руках кориум. Но он утратил все свои контакты.

Рос голод, и росла жажда. У него совсем не было денег. Он потерял все у игорного стола. Унизительно отвлекаться из-за такого чувства, как голод. Он бессмертный!

Тем не менее и бессмертный может умереть с голоду.

Какое издевательство! Перед ним бесконечная дорога, он так много должен сделать — и не может, пока не излечится от сонного порошка.

И вот, размышляя, он наконец вспомнил о человеке, который заменил ему отца много лет назад.

Его не удивило, что Слайдер по-прежнему жил в том же тусклом углу башни. Удивительно то, что он еще жив.

Сэм не ожидал этого. Подсознательно настолько не ожидал, что даже не замаскировался снова.

Слайдер лежал в постели, его чудовищно дородное тело погрузилось в матрацы, опухшее лицо посинело. Он болезненно чихал. Его злобные маленькие глазки оглядели Сэма.

— Хорошо, — сказал он. — Входи, сынок.

Комната была грязной. Старик в постели пыхтел, мигал и старался приподняться. Отказавшись от этой невозможной задачи, он снова лег, глядя на Сэма.

— Дай выпивку, — сказал он.

Сэм нашел на столе бутылку и откупорил ее. Инвалид выпил с жадностью. На обвисших щеках появился румянец.

— Женщина никогда не делает, как я велю, — пробормотал он. — Что тебе нужно?

Сэм удивленно рассматривал его. Чудовищное существо казалось таким же бессмертным, как сами бессмертные. Но это был особый тип бессмертия, которого не пожелает ни один здравомыслящий человек. Сэм с удивлением подумал, что старику должно быть больше ста лет.

Он подошел и отнял у Слайдера бутылку.

— Отдай. Мне нужно…

— Сначала ответьте на несколько вопросов.

— Бутылка… дай сюда.

— Когда скажете то, что мне нужно.

Слайдер шарил руками в грязной постели. В руке его появился игольчатый пистолет. Тонкий ствол был нацелен на Сэма.

— Дай мне бутылку, сынок, — негромко сказал Слайдер.

Сэм пожал плечами и отдал бутылку. Старик не потерял своей хватки. Возможно, он все-таки нашел нужное место.

— Слайдер, знаете ли вы, как давно мы с вами не виделись?

Бесформенные губы несколько мгновений шевелились.

— Очень долго, сынок. Долго. Тридцать… нет почти сорок лет.

— Но… вы узнали меня. Я не изменился. Я не постарел. А вы даже не удивлены. Должно быть, что-то знали обо мне, Слайдер. Где я был?

Внутренний смех потряс громоздкий корпус. Кровать заскрипела.

— Ты думаешь, ты реален? — спросил Слайдер. — Не будь дураком. Я сплю. — Он протянул руку и коснулся разноцветного шара размером с мужской кулак. — Вот он, сынок. Зачем испытывать боль, если есть Оранжевый Дьявол?

Сэм подошел ближе, разглядывая яркий порошок в шаре.

— Ага, — сказал он.

Слайдер смотрел на него своими маленькими презрительными глазками. Глаза его слегка прояснились.

— Ты реален, — пробормотал он. — Да, должно быть. Что ж, сынок, я удивлен.

Сэм смотрел на оранжевый порошок. Он знал, что это такое, да. Сильный наркотик, ослабляющий связи между объективным и субъективным, так что образы, созданные воображением, становились почти осязаемыми. Надежда, на мгновение появившаяся у Сэма, исчезла. Нет, не сможет он узнать у Слайдера, где провел сорок лет.