Брида повиновалась словам Мага, хоть ей и показалось, что он чересчур спешит.

– Это – первый и самый важный урок, – сказал он. – Его придумал один испанский мистик, сумевший постичь значение и смысл веры. Имя его – Хуан де ла Крус.[3]

Он взглянул на девушку, слушавшую его доверчиво и самозабвенно. И из самой глубины души исторг молитву о том, чтобы она восприняла все, чему он собирался научить ее. Ведь, в конце концов, она была его Иной Частью, хоть пока и не знала об этом, хоть пока и была еще слишком молода, ослеплена людьми и явлениями мира сего.

Какое-то время Брида еще различала во тьме силуэт Мага, но вот он вошел в лес и скрылся за деревьями слева. Преодолевая страх одиночества, она попыталась овладеть собой. Это был первый усвоенный ею урок – никогда не показывай волнения.

«Он взял меня в ученицы. Я не могу разочаровывать его».

Она была довольна собой и в то же время удивлена тем, как стремительно все произошло. Она не только никогда не сомневалась в своих способностях, но и гордилась ими – и вот теперь они привели ее сюда. Она была уверена, что Наставник, притаившись где-нибудь за скалой, наблюдает за тем, как она ведет себя, проверяет, как воспринят ею первый урок магии. Он говорил об отваге: даже если тебе страшно – а где-то на дне сознания возникали пугающие образы змей и скорпионов, кишащих на вершине этой горы, – нельзя обнаруживать это. Скоро он вернется.

«Я – сильная и решительная, – тихонько повторяла она сама себе. – Мне выпала высокая честь оказаться здесь, с этим человеком, который внушает людям обожание или ужас». Она по минутам перебрала в памяти весь сегодняшний день, проведенный с ним, вспомнила тот миг, когда уловила в его голосе нотку нежности. «Может быть, и он нашел меня привлекательной. Может быть, даже ему захотелось заняться со мной любовью». Что ж, это было бы полезным опытом – в глазах у Мага было что-то необычное.

«Какие дурацкие мысли». Стоит здесь, в начале пути познания, и думает как самая обыкновенная женщина. Она постаралась отвлечься от таких банальностей и вдруг поняла, что прошло уже довольно много времени с той минуты, как Маг оставил ее одну.

И почувствовала, как в душе зарождается панический страх: об этом человеке ходили разные и противоречивые слухи. Кое-кто уверял, что он – самый могущественный Наставник из всех, кого они знали, что он способен изменять направление ветров, дырявить облака, используя всего лишь силу мысли. Бриду, как и всех, очаровывали подобные чудеса.

Другие же – люди, причастные к миру магии, посещавшие те же курсы, что и она сама, – клялись, что он владеет секретами черной магии и однажды, влюбившись в замужнюю женщину, уничтожил благодаря своему Могуществу ее мужа. И якобы в наказание за это он, хоть и был Наставником, обречен бродить в одиночестве по лесам.

«Быть может, от одиночества он обезумел еще больше?» – подумала Брида, почувствовав новый приступ паники. Несмотря на свои молодые годы, она знала, сколь губительное воздействие оказывает одиночество на людей, особенно когда они стареют. Встречала она и таких, кто, оказавшись не в силах противостоять одиночеству, поддался ему и погряз в нем, утратив всякую радость жизни. В большинстве своем это были люди, считавшие, что в мире нет ни славы, ни достоинства, тратившие свои дни и ночи на то, чтобы без умолку перечислять ошибки, совершенные другими. Люди, которых одиночество превратило в судей мира сего, выносивших свои приговоры громогласно и во всеуслышание – лишь бы только нашелся желающий их послушать. Может быть, и Маг лишился рассудка от одиночества?

Внезапно рядом раздался какой-то шум, и Брида – сердце у нее замерло, а потом забилось учащенно – метнулась в сторону. Уже и следа не осталось от той умиротворенной сосредоточенности, в которой пребывала она чуть раньше. Девушка огляделась по сторонам, но никого не заметила. И снова почувствовала, как где-то под ложечкой волной поднялся и разлился по всему телу страх.

«Надо взять себя в руки», – подумала она, но это было выше ее сил. Снова понеслись в голове змеи и скорпионы, ожили чудовища, порожденные детскими страхами. Брида была слишком напугана, чтобы овладеть собой. Вот мелькнула в сознании еще одна тень – могущественный колдун, заключивший сделку с дьяволом.

– Где ты? – не выдержав, закричала она, уже ни на кого не желая произвести впечатление. Теперь ей хотелось лишь выбраться отсюда как можно скорей.

Никто не отозвался.

– Я хочу уйти!! Помоги мне! Выведи меня отсюда!

Но вокруг был только лес, полный таинственных шорохов и шелестов. Брида почувствовала такой ужас, что показалось – еще мгновение, и она лишится чувств. Но даже и это было невозможно: теперь, когда она знала, что его поблизости нет, надо было во что бы то ни стало вернуть себе самообладание.

И эта мысль помогла ей понять, что какие-то ее внутренние силы борются за это. «Нечего кричать», – подумала она прежде всего. Крики могут привлечь внимание людей, живущих в лесу, а люди, живущие в лесу, опасней, чем дикие звери.

«Я верю, – принялась она повторять вполголоса. – Я верю в Бога, верю в моего ангела-хранителя, который привел меня сюда и остался со мной. Не знаю, как он выглядит, но уверена – он где-то рядом. Да не преткнешься о камень ногою твоею».

Последние слова были строчкой из псалма, который она затвердила в детстве наизусть, а потом многие годы не вспоминала. Этому стиху научила ее когда-то бабушка – теперь ее уже не было на свете. Ах, если бы сейчас она оказалась здесь! Бриде так нужно было чувствовать рядом близкого человека.