Глупец… В подобных делах волноваться не о чем, потому что или получилось, или нет. Впрочем, о возможности неудачи нежить предпочла помалкивать, опасаясь разделить участь своих собратьев, павших под тяжелыми булавами.

Сначала, скрытый опущенным капюшоном, ушел свет. Марра давно уже не пользовалась глазами по-человечески, видя только размытые очертания и темные пятна и больше полагаясь на слух, но все равно, излишнее освещение сбивало сосредоточение.

Потом ушел звук, погрузив нежить в безмолвие посреди поющего птичьими голосами леса и наполненной прерывистым дыханием хижины.

Потом отступили ощущения. Последним уходил голод, но он, как всегда, обернулся и ласково погрозил своей ученице скорым возвращением.

А потом все началось сначала.

Первыми всколыхнули пустоту самые поздние воспоминания, в которых Марра увидела себя, торжествующе оскалившую зубы, своего спасителя, исступленно требующего от ведьмы помощи, побеги плюща, опутывающие тело…

Недоверчивые и в то же время наивные лица слушателей ведьминских баек.

Полузаброшенное поместье, на каждом камне которого лежала печать тлена.

Человек с хмурым лицом и кривой спиной.

Вереница женщин, просящих то приворота, то отворота.

Душистые дубравы, рождающие столько целебных трав, что не собрать и за седмицу.

Ломота в старых костях.

Долгие годы одиночества и проклятий, высыпанных на голову самой себе.

Тайный разговор с монахом в алой сутане. Неприятный разговор. Скользкий и холодный, как лягушка. Разговор, который не мог не состояться.

Скорбное чествование победителей. Огромный зал с пустыми стенами там, где должны бы висеть гербы и знамена. Длинный стол, занятый посудой едва ли на четверть, а едоков и того меньше. Изможденные лица мужчин и женщин. Старательно отведенные друг от друга взгляды.

Черные пасти могил, и каждая получает свою пайку.

Высокий старик в разодранной порывами бешеного ветра мантии опускает руку с крошащимся жезлом. Все. Кончено.

Заклинание звучит все тише и тише, но вплетенных в общий хор голосов достаточно, чтобы исполнить задуманное.

Чернявая женщина молча улыбается, глядя на своих палачей, и в ее бездонных глазах нет ни капли страха. Да и как может бояться смерти та, что повелевала мертвыми?

Круг людей с лицами не выразительнее камня, и только на самом дне взглядов медленно плещут волны обреченности…

Марра тряхнула головой, отгоняя лишние воспоминания. Дальше погружаться в чужую жизнь нет никакого смысла, все, что нужно, уже увидено, услышано и прочувствовано.

— Я вспомнила обряд.

Человек, напряженно ожидавший известий, выдохнул из легких застоявшийся воздух:

— Ты сможешь его обратить?

Нежить перебрала в мыслях все действия, совершенные архимагом.

— Да, смогу. Возвращать умерших не сложнее, чем убивать.

— Что тебе потребуется?

— Место силы, но я знаю, где его искать. И… человеческое тело.

— Тело?

Марра невольно улыбнулась растерянности, вновь охватившей ее спасителя:

— Да, живое тело.

— Для… еды?

Она бы рассмеялась, но не захотела пугать его еще больше.

— Ты желаешь воплощения Эрхог, ведь так?

Человек согласно кивнул.

— А в чем, по-твоему, она должна воплощаться? В камне? В дереве?

— Ах вот ты о чем! — немного успокоившись, протянул спаситель.

— Молодое, сильное тело. Вот только…

— Что?

Нежить помолчала, обдумывая, насколько важной была та последовательность действий, которой придерживались маги в воспоминаниях старухи. Наверное, лучше ее не нарушать.

— Тот обряд, который проводили над Эрхог… У меня не получится все рассказать словами, но если исполнять все точно так же, как делалось…

— Есть трудности?

— Да. — Марра окончательно убедилась в правоте собственных выводов. — Когда проводится развоплощение, сначала изгоняется дух, а потом разрушается и само тело. Но если нужно делать наоборот… понадобится тело, в котором нет духа. Живое тело.

Самой нежити сие условие казалось почти невыполнимым, но человек, который внимательно ловил каждое ее слово, улыбнулся и сказал:

— Будет тебе тело.

В отличие от работников амменирского поместья Иоганн прекрасно знал, как обращаться с мертвяками, чтобы остаться незамеченным. Но еще лучше он знал, как скрыть свое присутствие от собрата по оружию, чем и воспользовался, выслеживая охотника на ведьм и его неживую собеседницу. Хотя услышанный разговор едва не заставил брата-инквизитора нарушить молчание и пустить в ход булаву. По крайней мере, руки так и чесались отправить, наконец, в мир иной задержавшуюся на этом свете нежить, да и ее сообщника тоже. Только усилие воли и заманчивость обладания заветным кольцом удержали Иоганна от скоропалительных действий.