Шрифт:
— Ты была в парке одна?
Варвара Ираклиевна слишком взволнована, чтоб услышать зависть или укоризну в голосе сестры.
Она опустилась на стул рядом с Наташей и лепечет что-то о красоте незнакомца, о взгляде, которым они обменялись.
— Я хочу его видеть во что бы то ни стало. Мы увидимся…
— Ведь это неприлично, гадко… как ты смеешь? Я расскажу папа.
Варвара Ираклиевна глядит с изумлением на искажённое злобой лицо сестры и, очнувшись, выскальзывает тихо из комнаты.
Для Натальи и Варвары Ираклиевны потянулись монотонные, ещё более тоскливые дни. Не видно больше огонька в охотничьем домике. Стало известно: таинственный гость покинул усадьбу.
Жизнь вошла уже в свою колею, казалось, обитатели морковского дома позабыли о незнакомце, как вдруг Ираклий Иванович созвал всех своих домочадцев в белую гостиную.
Между двумя рядами выстроившихся по стенам атласных диванов, как бы в ожидании чего-то, застыл задрапированный куском цветной материи, вызолоченный тяжёлый мольберт. Врываясь в комнату сквозь тюль занавесей, солнце играло на вытканных золотом розах стенной обивки, на золоте рам и квадратиках дорогого паркета.
Граф махнул рукой, и Тропинин сдёрнул с мольберта ткань.
Он… он — тот неизвестный красавец, мысль о котором лишила сна и покоя Варвару Ираклиевну. Но кто же он? Почему так странно слились в этом лице отвага, решимость с задумчивостью и грустью?.. Почему он в подольском национальном костюме? Из-под открытого ворота красной свитки виднеется белая раскрытая сорочка. Польские шляхтичи так не одеваются, а русских вообще в крае нет.
— Кто же это, папа? — не могла больше сдержать себя Варвара Ираклиевна.
Граф приложил палец к губам и после секундного молчания произнёс торжественно:
— Кармалюк!
Словно брошенный камень, упало это слово в тишину гостиной, и тотчас же какое-то движение, смятение поднялось в комнате. Закрыв лицо руками, стремительно выбежала Варвара Ираклиевна, следом за ней, возмущённая поведением своей воспитанницы, бросилась мадам Боцигетти.
Взволнованно шушукались девочки, младшие дочери графа, и только Наталья Ираклиевна хранила молчание, загадочно и высокомерно улыбаясь. Озадаченнный граф повторял только:
— Ну и задали же мы им страху с тобой, Андреевич!
Поздно вечером Наталья Ираклиевна тихо зашла в комнату Вареньки. Теперь ей было жалко сестру. Влюбилась… в кого? в крепостного человека!
Варвара Ираклиевна, зарывшись в подушки, лежала на постели, вытянувшаяся, прямая. Наташа осторожно-уселась на краешек.
— Брось, Варенька, не думай, — никто ведь ничего не знает. А коли тебе так понравилось его лицо, выпроси у папа этот портрет, повесь у себя да любуйся, сколько тебе угодно.
Варвара Ираклиевна быстро поднялась и повернула к сестре своё заплаканное лицо.
— Да, да, ты великолепно придумала, я буду глядеть на него, буду воображать, что это не разбойник, а человек, равный мне, который мог бы быть моим женихом. . Но ведь какой волшебник наш Василий Андреевич! Благодаря ему я могу вообразить себя счастливой…
— Ну, и отлично. Ты проси у папа портрет, а я попрошу самого волшебника!
Мысль, что такое сокровище, как Тропинин, достанется сестре, показалась Варваре Ираклиевне нестерпимо досадной.
— Почему же тебе?
— Не может же он сразу двум принадлежать! Я старшая.
— Вот ещё чего захотела! Этому не бывать, не бывать!..
От гнева, от досады на сестру и её притязания Варвара Ираклиевна забыла о портрете, о своих мечтах и, слезах.
Вспомнили!
Как маятник, взад и вперёд, от стены к стене шагает граф по маленькому своему синему кабинету, который после смерти жены служит ему одновременно и спальней.
Назойливые обидные мысли осаждают Ираклия Ивановича, злобное раздражение всё сильнее овладевает им.
Полгода тому назад он писал в Москву, в Петербург, — и до сих пор никакого ответа.
Время опалы давно миновало.
После смерти императрицы он поторопился убраться подальше от царственных глаз, однако прошло уже одиннадцать лет, как с ведома сына удушен Павел…
Пора бы, казалось, вернуть бабкиных слуг, а между тем он, Ираклий Морков, очаковский герой, забытый всеми, прозябает в подольской деревушке.
На Россию надвинулась гроза. Несметные Наполеоновы полчища вторглись в пределы империи…