Нармисы дали тёмным юношам неведомую до сих пор силу знания и сопротивляемости, и Князьям Тьмы пришлось отказаться от своей власти, а тёмные юноши отдали свои силы на то, чтобы высоко поднять мир животных своей планеты. И только тогда были побеждены тёмные Арлеги и Князья Тьмы, когда наладилась работа среди животных золотой планеты.

Тогда только улетели нармисы, а я, утомленный, снова на землю спустился и пришел к воротам монастыря.

«Кто вы, брат мой?» — спросил привратник, отворяя ворота. И мне оказалось незнакомо лицо его, но все же я ответил, что вернулся с богомолья и просил проводить меня к настоятелю. Незнаком был мне и настоятель, но я назвал ему себя и сказал, что, кажется, слишком много времени провел в отлучке, и многое переменилось в монастыре за мое отсутствие. Спросил меня настоятель, кто благословил меня на путешествие, и услышав имя своего предшественника, очень удивился, ответив, что действительно был такой, но умер много лет тому назад.

Призвал тогда настоятель самого старого монаха, никогда не покидавшего стен монастыря, и спросил его, назвав мое имя, не помнит ли он такого монаха? Долго думал старик и, наконец, вспомнил, что, когда он еще совсем молодым только что вступил в обитель, находился там монах, носивший такое имя и ушедший на богомолье, но он не вернулся обратно, и все решили, что он умер в дороге.

«Но, — прибавил монах, — тот был глубокий старик; ты же, брат, совсем юноша».

Попросил тогда настоятель, чтобы я расписался, и когда я сделал это, сверил мою подпись с подписью когда-то ушедшего на богомолье монаха, и подписи эти оказались неразличимы.

Тогда просил меня настоятель рассказать все, что произошло со мной, и поведал я ему все, здесь написанное. А когда я кончил, настоятель с глубоким сожалением посмотрел на меня и, покачав головой, сказал: «О, как я жалею тебя, брат мой, ведь ты сошел с ума». — Тем не менее он оставил меня при монастыре в качестве послушника.

Грозный Трон долго думал об Эонах, оставляющих навсегда свои обители для помощи каким-то далеким существам. Он захотел попробовать подражать им.

Величавый и мощный вышел он из своих чертогов и через несколько шагов встретил тёмную Арлегину, куда-то спешившую. Достаточно было одного взгляда, и Трон понял, что она летела в мир, на землях сущий, для чего и приняла форму, отдаленно напоминающую форму светлой Арлегины. Трон не видел жен земли и не знал, что она облеклась в тело женщины. Трон решил издалека следовать за ней и стал невидимым.

Как молния упала тёмная Арлегина на одну из земель. Невдалеке от нее летел Трон, почти одновременно с нею на землю опустившийся.

Видит Трон, что около тёмной Арлегины собралась большая свита из существ, людей по виду напоминающих, но вместе с тем видит Трон, как пробивается у них через облик человека сущность лярвы, и чувство презрения охватило его.

Он увидел, что блестящий и богатый кортеж прекрасной дамы, состоящий из нескольких рыцарей, пажей, слуг и оруженосцев, окружил тёмную Арлегину и вошел через подъемный мост в ворота громадного замка. Достаточно было Трону взглянуть на то, что происходило перед ним, чтобы сразу понять взаимоотношения обитателей земли и прочесть мысли лярв.

Они шли в замок для того, чтобы погубить его владельца, рыцаря Раймонда де Люнель. Трон понял, что ему нужна помощь. Он посмотрел вверх и тотчас же одиннадцать Тронов явилось перед ним, и все сразу же поняли, что надо делать.

Через два часа после приезда в замок тёмной Арлегины снова звучал у его ворот призывный рог, и когда распахнулись ворота замка, рыцарь с тремя товарищами, четырьмя пажами и четырьмя слугами въехали во двор замка.

Все живущие в замке, кроме хозяина и уже приехавших гостей, высыпали во двор и любовались прекрасным вооружением рыцарей, красотой коней и богатством одежды слуг и пажей, осыпанных драгоценностями. А позади кавалькады четверка лошадей в прекрасной сбруе везла громадный воз, тщательно укутанный шкурами и выделанными кожами. В нем было много одежды, припасов, нагруженных дорогими вещами сундуков и оружия. Рыцари спешились и вместе с пажами пошли к крыльцу замка, где уже ожидал их Раймонд де Люнель.

Старший из приехавших рыцарей отрекомендовался рыцарем Храма Бертраном де Ридерфордом и представил хозяину своих друзей и пажей. Раймонд де Люнель убедительно просил приехавших рыцарей располагать его замком, как своим собственным, кроме восточной половины его, занятой графиней де Ленорман.

На другой день по приезде Ридерфорд познакомился с капелланом замка, и тот рассказал ему, что, получив в наследство замок и имения своего отца, де Люнель приказал уменьшить собираемые с крестьян подати в десять раз и на десять лет отложил свою поездку в Палестину. За это время крестьяне разбогатели, и де Люнель, собираясь в поход на завоевание гроба Господня, берет с собой только сотню добровольно отправляющихся вместе с ним вассалов. Зато все они прекрасно вооружены и безмерно смелы. Отъезд в Палестину был назначен через месяц.

Владелец замка отдавал графине Ленорман чуть не все свое время, за исключением тех немногих часов, которые он должен был проводить с другими гостями.

Ридерфорд познакомился во время своих прогулок с кавалером, жившим недалеко от замка де Люнель. Кавалер жил вместе со своей дочерью и произвел прекрасное впечатление на рыцаря Ридерфорда. Он слышал, что графиня Ленорман умно и осторожно уговаривала де Люнеля потребовать от кавалера, чтобы он уехал из своего маленького замка, от своей земли и вассалов, доказывая, что принадлежащие ему земля и небольшой замок являются нераздельной частью имения де Люнель и должны отойти к нему, а так как де Люнель не нуждается в этом именьице, то его можно продать и на деньги купить вооружение для новых крестоносцев.