– Да, внутри, – ответила Мэри. – Что-то вроде «Зен Чинг». Ярлычок пришлось переводить с китайского.

– Кто его перевел?

– Эйлин Хан из конторы Мардера. Она читает и пишет по-китайски, помогает нам. А что?

– Ничего особенного. Просто полюбопытствовала. – Кейси двинулась к выходу.

– Кейси, – сказала ей вслед Мэри. – Нам нужна запись РПД.

– Знаю, – ответила Кейси. – Понимаю.

Кейси позвонила Норме:

– Кто сможет сделать перевод с китайского?

– Ты имеешь в виду, кроме Эйлин?

– Да. Кроме Эйлин. – Кейси предпочитала держаться подальше от конторы Мардера.

– Дай подумать, – сказала Норма. – Может быть, Эллен Фонг из бухгалтерии? Когда-то она служила в ФАВП переводчиком.

– Кажется, ее муж работает у Доэрти?

– Да. Но на нее можно положиться.

– Ты так думаешь?

– Я знаю, – непререкаемым тоном отозвалась Норма.

Кейси вошла в помещение бухгалтерии, расположенное в цоколе здания номер сто два. Было уже почти шесть вечера, и Эллен Фонг собиралась отправиться домой.

– Эллен, – сказала Кейси. – Мне нужна твоя помощь.

– Ради бога. – Эллен отличалась неизменно добродушным, веселым нравом. Ей исполнилось лишь сорок, но у нее уже было трое детей.

– Ты действительно работала в ФАВП переводчиком?

– Это было давно, – ответила Эллен.

– Мне нужно кое-что перевести.

– Кейси, в твоем распоряжении куда более компетентные специалисты…

– Я бы предпочла, чтобы этим занялась именно ты, – сказала Кейси. – Эти сведения нужно сохранить в тайне.

– Даже от Билла? – Речь шла о муже Эллен.

Кейси кивнула:

– Тебя что-то смущает?

– Ни капли. – Эллен бросила взгляд на кассету в руке Кейси. – Когда тебе нужен перевод?

– Завтра. В крайнем случае – в пятницу.

– Сделаю, – пообещала Эллен.

Взяв вторую копию видеокассеты, Кейси отправилась в акустическую лабораторию «Нортона», расположенную на задах здания номер 24. Лабораторией заведовал бывший сотрудник ЦРУ из Омахи, талантливый, но на редкость мнительный инженер-электронщик по имени Джей Зейглер. Он самолично изготавливал звуковые фильтры и аппаратуру для воспроизведения, поскольку, по его словам, ни за что не доверил бы посторонним разработку оборудования, на котором ему предстояло трудиться.

Компания организовала лабораторию, чтобы помогать государственным органам расшифровывать записи – регистратора переговоров в кабине. В случае аварии правительственные служащие забирали РПК на анализ в Вашингтон. Так поступали для того, чтобы не допустить утечки сведений в прессу до окончания расследования. В этих службах работали квалифицированные специалисты по распознаванию речи, однако им не хватало опыта в анализе переговоров между пилотами, которые то и дело заглушают сирены и записанные на пленку голоса оповещателей. Все эти звуки являлись коммерческой собственностью «Нортона», и компания учредила специальную лабораторию, чтобы отсеивать их.

Массивная звуконепроницаемая дверь, как всегда, была на запоре. Кейси постучала в нее кулаком, и несколько секунд спустя голос в динамике произнес:

– Пароль?

– Джей, это я, Кейси Синглтон.

– Пароль?

– Ради всего святого, Джей! Открой дверь.

Послышался щелчок, и воцарилась тишина. Кейси терпеливо ждала. Тяжелая дверь чуть приоткрылась. Сквозь щелочку Кейси увидела Джея Зейглера. Он носил темные очки и волосы до плеч.

– А, – сказал он. – Это ты, Синглтон? Входи. Тебе разрешен доступ в эти помещения.

Он еще чуть-чуть приоткрыл дверь, и Кейси протиснулась мимо него в темную комнату. Зейглер тут же захлопнул дверь и задвинул одну за другой три щеколды.

– Надо было предупредить по телефону, Синглтон. У нас есть линия, защищенная от прослушивания. Переговоры ведутся через скрамблер с четырехэтапной кодировкой.

– Извини, Джей. У меня срочное дело.

– Безопасность – превыше всего.

Кейси протянула ему катушку с магнитной лентой. Джей бросил на нее взгляд.

– Это дюймовая лента, Синглтон. Нам редко приходится иметь дело с этим носителем.

– Но ты сможешь ее воспроизвести?

Зейглер кивнул.

– Я могу воспроизвести все, что угодно, что бы ты нам ни подсунула. – Он укрепил катушку на горизонтальном подкассетнике и протянул пленку сквозь щель блока магнитных головок. Потом оглянулся через плечо. – У тебя есть допуск к этой информации?

– Это моя запись, Джей.

– Я только спросил.

– Должна тебя предупредить: эта запись…

– Ничего не говори, Синглтон. Так будет лучше.

Как только началось воспроизведение, на всех мониторах в помещении возникли осциллографические фигуры – зеленые линии, пляшущие на черном фоне.