— Вот и совершай после добрые дела! — схватилась за голову Лиза. — Мигом в преступники запишут!

— Пока еще, правда, не записали, но… подозревают, — даже с некоторой гордостью произнес Ахлябин.

— Фотографии — то он хоть тебе оставил? — поинтересовался Илья.

— Естественно, нет.

— А вот это жалко, — посетовал Бородин. — Вдруг они нам еще понадобятся.

— Да какая разница, — равнодушно отреагировал Клим. — Я ведь уже посмотрел и точно уверен, что ни один из них мне не знаком.

— Всё равно интересно, — не остывал Илья. — Я бы глянул на всякий случай. Эх, лопух ты, Ахлябин. У тебя же камера в телефоне.

— Зато ты очень умный, — обиделся Клим. — Как ты себе это представляешь? Я прямо при директоре и при детективе достаю мобильник и принимаюсь щелкать физии незнакомых мне личностей? Вот тут уж я точно под подозрение бы попал.

Илья задумался.

— А если тебе с этим детективом встретиться еще раз под каким-нибудь предлогом на другой территории? Я, скажем, пойду с тобой, отвлеку его, а ты фотки быстренько переснимешь. Он оставил тебе свои координаты?

— Еще бы, — вытащил из кармана визитку Клим. — Просил, если что вспомню, обязательно с ним связаться.

Илья радостно улыбнулся:

— Вот ты и вспомнишь.

После уроков вся компания отправилась к Соколовым. Во — первых, ввести в курс дела Данилу, а во — вторых, Клим вознамерился обзвонить те редакции, где вчера обещали заплатить гонорар. На ходу он этого делать не хотел, а дома, даже в отсутствие мамы, опасался. Лариса Петровна могла услышать, а потом доложить Юлии Павловне.

— Новой информации от этих газетчиков ноль, — говорил по дороге из школы друзьям Ахлябин. — Ни один журналист не постарался хоть что-нибудь выяснить сверх того, что мы сообщили. Ну, может, хоть бабки от них получим.

— Возможно, они потом еще что-нибудь напишут, — вполне допускала Марфа. — Проведут расследование и порадуют читателей.

— Надейся, — хмыкнул Илья. — Нужно им очень силы тратить. Тоже мне, похищение века. У них подобная информация наверняка каждый день идет. Данила выехал навстречу ребятам из комнаты.

— Ну, как успехи?

— Ошеломительные! — выкрикнула Лиза. — Вычислен главный подозреваемый!

Данила от удивления широко раскрыл глаза.

— Как? Каким образом? Кто он? Остальные весело переглянулись.

— Не кто иной, как наш Клим, — продолжила Елизавета. — Между прочим, его уже сегодня допрашивал частный детектив.

— Не допрашивал, а беседовал, — с серьезным видом поправил ее «главный подозреваемый». — К твоему сведению, Каретникова, у частных детективов нет таких полномочий, чтобы допрашивать.

— Каретникова у нас в такие мелочи никогда не вдается, — не преминул подколоть

Лизу Илья.

Она вспыхнула:

— Я шучу, а вы как два инквизитора: к каждому слову придираетесь.

— Нельзя ли полемику перенести на потом? — прервал их Данила. — Лучше объясните толком, что случилось. Действительно частный детектив в школу приходил? Какие-нибудь новые обстоятельства всплыли?

— Если ты имеешь в виду новую информацию, то ее нет, — откликнулся Клим. — И детектив ничего не сказал, и в газетах одни пустые слова. Но он и правда приходил со мной побеседовать. Показал фотографии. И насчет того, что он меня подозревает в соучастии, Лизка тоже не пошутила.

— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, — потребовал Данила.

Ахлябин, устроившись на тахте, начал было рассказывать, но его прервал неожиданный грохот.

— Опять! — Данила резко развернул коляску. — Марфа, взгляни — ка, не разбилась ли твоя копилка?

Сестра подхватила с пола деревянного кота.

— Пока цела. Только на носу небольшая вмятина, — пригляделась она.

— А, это еще с прошлого раза, — объяснил брат. — Прямо не знаю, что делать с твоим любимцем. Он нашей копилке войну объявил. Не на жизнь, а на смерть.

Ребята посмотрели на полку, с которой свалилась копилка. На ней восседал Черчилль. Настоящий. Живой. Очень важный, гордый и довольный собой.

— Придется тебе, Марфа, выбрать для копилки какое-нибудь другое место, — сказал Илья. — Этот товарищ не сдастся, — с уважением добавил он.

— Боюсь, что так, — подтвердил Данила. — Он весь этот стеллаж считает своей территорией.

— Не понимаю, чем она ему не нравится? — удивилась Марфа, прижимая копилку к груди. — И на него так похожа, и ни на что не покушается. Стоит на своем месте. Никто в миску и поилку к Черчиллю не лезет. И вообще это обыкновенная деревяшка.