Настал день первомайского парада 1950 года. Это был прекрасный, солнечный день. Звенья самолетов с откинутыми назад крыльями как стрелы проносились над Красной площадью. Но в колонне соседнего полка произошло непредвиденное: в последнем звене не хватало одного самолета. Впоследствии летчик этого самолета (по фамилии, как мне помнится, Бондаренко) сказал, что при подлете к Москве его звено несколько отстало, и при нагоне группы в районе перед Белорусским вокзалом его самолет неожиданно стал переворачиваться. Вследствие этого он был вынужден отвернуть в сторону от группы и уменьшить скорость, после чего самолет снова стал управляемым, дав ему возможность вернуться на аэродром.

Объяснению этого летчика не поверили, его отстранили от дальнейших полетов и затем отправили из полка в другую часть. Но через несколько лет оказалось, что подобное кренение вызывалось очень серьезным дефектом самолета – недостаточной жесткостью крыльев, которые на больших скоростях из-за больших аэродинамических нагрузок начинали незначительно «закручиваться», произвольно увеличивая угол атаки. Из-за неодинаковой жесткости лонжеронов и незначительной разности в их установке (дефекты сборки) одно крыло закручивалось чуть больше, и его угол атаки увеличивался на одну-две сотых градуса. Возникающая при этом значительная подъемная сила начинала накренять самолет. Сначала летчик парировал это отдачей ручки в противоположную сторону, но по мере роста скорости этой отдачи уже не хватало, и самолет начинал переворачиваться.

Впоследствии из-за этого дефекта самолета погибли несколько летчиков. Так что для каждого отдельного самолета пришлось устанавливать предельную скорость полета и проводить специальные занятия с летчиками по разъяснению их действий при возникновении «валежки» – так стали называть это явление.

Парад окончился. Май, июнь и июль ушли на подготовку к показу воздушного пилотажа над аэродромом Тушино: отрабатывался одиночный и групповой пилотаж. Наиболее сложным было выполнение пилотажа девяткой самолетов МиГ-15, которую возглавлял командир части Николай Шульженко. Но и одиночный, и особенно групповой пилотаж на реактивных «мигах» производил не меньшее впечатление. Я запомнил, что одиночный пилотаж прекрасно выполнили Пепеляев и Лапшин. Не менее эффектным был встречный пилотаж звеньев Стеценко и Фокина, когда самолеты на скорости около 900 км/час проносились в нескольких десятках метров друг от друга. Последним было прохождение колонны реактивных бомбардировщиков и истребителей.

Никто из нас не сомневался, что этот день стал настоящим триумфом советского народа, создавшего первоклассную авиационную промышленность, выпускающую лучшие в мире самолеты!

За постоянными полетами, их разбором и подготовкой к следующим полетам время текло стремительно. Жили мы в палаточном городке в лесу неподалеку от наших казарм. Дни проходили по строго установленному распорядку: утром зарядка, завтрак, потом полеты и послеполетный отдых или занятия. Как что-то далекое прозвучало сообщение о начале войны на Корейском полуострове. Сначала сообщалось, что войска Народно-Демократической Республики, отбив нападение войск южнокорейского диктатора Ли Сын Мана, перешли в наступление и успешно продвигаются на юг. Затем неожиданно поступило сообщение о высадке американского десанта почти в центре полуострова, о разгроме северокорейской армии и выходе американцев к границе с Китаем. После этого последовало сообщение о помощи китайских добровольцев народу Кореи, успешном их наступлении и стабилизации линии фронта примерно на 38-й параллели. Все время шли сообщения об ожесточенных бомбардировках американской авиацией городов и сел Северной Кореи. Сообщалось, что целые города сжигались напалмовыми бомбами, сбрасываемыми с американских бомбардировщиков, что гибнут десятки тысяч мирных жителей. Только после войны я узнал, что с первого же дня в ней начала действовать авиация обеих сторон. В приграничных сражениях действия сухопутных войск КНА обеспечивала северокорейская авиация: около 60 штурмовиков Ил-10 осуществляли штурмовки южнокорейских войск, а 70 истребителей «як» различных модификаций прикрывали и поддерживали удары штурмовиков и наступающие войска. Днем 25 июня американское командование сообщило, что несколько северокорейских истребителей «як» сбили транспортный самолет С-54 и главнокомандующий войсками генерал Макартур отдал приказ прикрывать американские войска с воздуха. Между тем еще до начала войны американское командование сосредоточило на Дальнем Востоке три воздушные армии: 5-ю, 13-ю и 20-ю, которые насчитывали 8 крыльев (дивизий) – 1200 истребителей и штурмовиков. По количеству самолетов американская авиация более чем в 10 раз превосходила северокорейскую, а наличие реактивных истребителей-бомбардировщиков F-80 «Шутинг Стар» и F-84 «Тандерджет» еще больше увеличивало ее преимущество. Это позволило американцам легко завоевать полное господство в воздухе.

Уже в день начала войны, 25 июня, американские самолеты F-82 «Твин Мустанг» трех эскадрилий американских ВВС начали штурмовать наступающие северокорейские части. Через день, 27 июня, в бой вступили американские реактивные истребители-бомбардировщики F-80 «Шутинг Стар», и начались первые бои в воздухе. Такая оперативность американской авиации показывает, что ВВС США на Дальнем Востоке были полностью подготовлены к боевым действиям против Северной Кореи и ждали только команды на вылет. Кстати сказать, советским летчикам, базировавшимся в северо-восточном Китае и обучавшим китайских летчиков полетам на реактивных истребителях МиГ-15, для готовности к боевым действиям и вступлению в бой потребовалось не несколько часов, как американским авиационным частям, а целых четыре месяца [11] .

Через несколько дней в бой вступила палубная авиация с американских и английских авианосцев: утром 3 июля самолеты «Корсар» американской палубной авиации нанесли удар по аэродрому в Пхеньяне, а двумя часами позже английские штурмовики «Сифайер» и «Файерфлай» штурмовали аэродром Хеч-жу. Северокорейская авиация потеряла более ста самолетов уничтоженными на земле и практически перестала существовать. Господство в воздухе полностью перешло к американцам. Начались активные действия американской авиации.

В начальный период войны американская тактическая авиация, имевшая на вооружении винтомоторные самолеты F-51 и «Мустанг» и реактивные F-80 «Шутинг Стар», стала широко применяться для оказания поддержки своим отступающим войскам. Однако эти действия были малоэффективны из-за сильного противодействия со стороны зенитной артиллерии Северной Кореи, и американские самолеты несли большие потери. В то же время все шире стали применяться самолеты стратегической авиации США. Начались налеты «летающих крепостей» и самолетов Б-29 на тыловые объекты Северной Кореи и коммуникации северокорейских войск, один за другим ожесточенным бомбежкам подвергались корейские города...

Нам стало известно, что особенно страшным по своим результатам был массированный дневной удар восьмидесяти В-29 по расположенному на границе с Китаем городу Синыйчжу, когда в сентябре 1950 года в результате коврового бомбометания весь город, состоявший из бамбуковых и деревянных домиков, был охвачен пламенем и полностью сгорел. Свыше 30 тысяч человек, включая детей и стариков (более половины населения города!), заживо сгорели или задохнулись в дыму. В этой критической ситуации правительство КНДР обратилось к советскому правительству с просьбой об оказании помощи путем поставки реактивных истребителей и зенитных орудий и посылки добровольцев-летчиков и зенитчиков для защиты корейского населения от ударов американской авиации.