– В чем дело? – спрашивает она. Папа подхватывает ее на руки и кружит.

– Антонио, пусти. Ты повредишь спину, – упирается она.

– Ты не поверишь, – покрывая ее лицо поцелуями, говорит папа.

– Чему? Чему я не поверю?

– Это дядя Антонио. Мы получили от него в наследство поместье в Годеге! Это же моя ферма! Фермерский дом, в котором я родился. Загон, где я держал наших лошадей, а за ним пшеничные поля. Все это теперь наше!

– Кто тебе сказал? – спрашивает мама.

– Мой кузен Доменик прислал письмо. Вот оно. Читай, – протягивает ей письмо папа, а братья начинают обсуждать, как распорядиться наследством.

Мама оправляет передник:

– И как ты собираешься поступить?

– Мы поедем туда!

– Когда?

– В августе.

– Но я уже сняла дом на побережье Джерси.

– Отмени. Мария, решено. Мы едем в Италию. Вся семья возвращается на родину.

Розмари гладит себя по животу:

– Не знаю, папа. Ребенок будет еще совсем маленьким, а это так далеко.

– Он подрастет. Это моя родина, и мои внуки будут знать это место, как собственный дом! Кроме того, по закону Италии мы обязаны прибыть на место, чтобы заявить о своих правах на имущество в местном суде.

– Я не собираюсь тратить лето, чтобы кормить кур и доить коз в Италии, – упирая руки в бока, заявляет мама. – Мне и здесь хватает работы.

– Мы едем в Италию, Мария, – спокойно говорит папа.

– Никуда я не поеду, – возражает мама.

В комнате так тихо, что мы можем слышать автомобильные гудки, доносящиеся с Коммерческой улицы. Родители словно играют в гляделки: уставились друг на друга и, похоже, уступать никто не собирается. Братья замолкают, думая, как бы улизнуть отсюда. Нам всем известно, что сейчас последует перепалка. Так происходит с самой их свадьбы, но обычно маме приходится уступить.

– Мама, – пытаясь предотвратить ссору, умоляю я, – разве ты не рада за папу?

– Лючия, ты понятия не имеешь, что за жизнь на ферме. Твой прадед был фермером, не забыла? Его жизнь была адской, не меньше. Весь день нужно работать в поле и полночи – в хлеву. Это совсем не весело, и мы с твоим отцом уже стары для этого. Мы продадим ферму, принимает решение мама.

– Я никогда ее не продам, – бушует папа. – Никогда!

Папа говорит таким тоном, что маме приходится уступить:

– Хорошо, хорошо, Антонио. Баста! Я аннулирую договор аренды дома в Джерси, чтобы мы могли увидеть эту ферму. Идем ужинать. Теперь ты счастлив? – Мама разворачивается и уходит на кухню.

Папа провожает ее взглядом и в недоумении качает головой. Братья смотрят на меня. Я победоносно взмахиваю руками. Нам всем казалось, что хозяйство держится на папе, что он – глава семьи, но оказывается, именно Мария Сартори правит бал. Я нарушаю тишину:

– Пап, мне кажется, это здорово.

– И мне, – улыбается ему Розмари, а потом сжимает его руку и уходит наверх.

За ужином родители так и не взглянули друг на друга. После папа взял пальто и шляпу и, хлопнув дверью, ушел. Я велела Розмари пойти прилечь, а сама осталась убрать посуду. Когда мы с братьями были маленькими, мама говорила нам, что если ты ешь, когда зол, то еда превращается в яд.

– Папа еще не вернулся? – входя в кухню, спрашивает мама, когда я домываю последнюю тарелку.

– Нет.

Мама садится за кухонный стол. Я наливаю две чашки чая.

– Ты собираешься дуться весь вечер? – ласково спрашиваю я.

– Ты просто не все знаешь, – начинает она. – Я прочла письмо. Твой отец получил ферму, а его брат – деньги.

– И много денег было у дяди Антонио?

– Да, и ему была известна история ссоры между твоим отцом и его братом, поэтому вместо того, чтобы поделить поровну и поместье, и деньги, он решил иначе.

– Может, дядя побоялся, что если он завещает ферму им обоим, то они в итоге продадут ее.

– Именно так он и решил. У них в семье всегда все так сложно.

– Хорошо, но чья это вина? Тебе надо было убедить папу примириться с братом. – Мама явно удивлена моими словами. – Эта нелепая вражда длится уже слишком долго.

– Нам лучше не вмешиваться, – настаивает она.

– Ма, что хорошего в том, что папа и дядя Энцо не разговаривают друг с другом вот уже двадцать пять лет?

– Это не просто ссора, – мама с такой силой наматывает нитку от чайного пакетика на ложку, что он вот-вот лопнет.

– Дай угадаю. Деньги.

– Да, это все из-за денег. А еще из-за ее ужасного характера. Жена Энцо заявила, что твой папа приставал к ней.

– Что? – Не могу представить папу в такой ситуации.

– Безусловно, твой отец никогда не делал ничего подобного. Я там тоже была. Но Катерина настаивала на своем. Она так завидовала душевной близости твоего папы и Энцо, что готова была на все, чтобы рассорить их. И эта ложь стала последней каплей. Хотя мы с ней не поладили с самого начала.