– Права, – спокойно отозвался он, – я знаю его с детства – он мой двоюродный брат.

Повисло молчание, Марина с Хохлом пытались переварить только что полученную информацию, но она никак не желала усваиваться, так и торчала гвоздем в мозгу. Подобного поворота событий оба не ожидали, но, сопоставив кое-какие внешние признаки, Марина поняла, что сказанное – правда. Форма носа, походка, манера говорить, чуть прищурив левый глаз, – это присутствовало у обоих, только у Беса было приукрашено блатным налетом, а у Малыша, напротив, отшлифовано безупречными манерами.

– Индия отдыхает! – протянула Коваль наконец. – И на каком месте у вас родинка, интересно?

– Я не шучу – Гришка мой брат, сын моей родной тетки, мы вместе росли.

Егор смотрел на жену совершенно серьезно. Марина потрясла головой, словно пыталась стряхнуть оторопь, навалившуюся на нее:

– Кошмар… И что – он тебя не узнал, когда ты приперся к нему разговоры разговаривать про свою корпорацию?

– Он заподозрил что-то, мы ведь давно с ним не виделись, лет двадцать, наверное, но виду не подал.

– Зато мне намекнул. Да-а! Сериал можно снять – продам права на экранизацию, озолочусь! У меня в родне менты, а у тебя, значит, уголовники…

– Это жизнь, детка. – Егор привлек ее к себе и поцеловал осторожно, стараясь не смазать помаду. – Такая жизнь… Он ведь в первый раз сел совсем молодым, пацаном еще. Потом еще два раза садился, на воле больше полугода и не был, так что видеться нам особенно и некогда было.

– Ну, Коваль, теперь ты точно в шоколаде – уж на жену брата даже такой гад, как Бес, не станет норку драть, – проговорил Хохол.

– Это еще бабка надвое сказала, – теперь Марина уже не была так уверена в этом, скорее наоборот.

К счастью, они подъехали к ресторану, и продолжать разговор не пришлось. Подобная близость к пахану совершенно не входила в ее планы, это было скорее минусом, чем плюсом – если Бес догадался о том, что Егор жив, то он мог поделиться этой догадкой еще с кем-то. И это лишнее – не хватало еще, чтобы прокуратура заинтересовалась личностью владельца "МБК" господина Грищенко вплотную…

Как только Егору в голову пришло такое устроить – Коваль даже дара речи лишилась: вместо обычных официанток он пригласил… черт побери, стриптизеров из одного Марининого ночного клуба! То-то Ветуля обрадуется!

– Ты спятил, Малыш, – прошептала Марина мужу на ухо. – Я и так еле держусь, чтобы тебя в темный угол не завести, так ты еще и это…

– Это не самое интересное, детка…

…Ну, если и это не самое…

…Вечер был просто превосходный, Егор умел делать все со вкусом и размахом. Марина давно так не отдыхала, как сегодня, даже на то, что Хохол то и дело приглашает ее танцевать, муж не реагировал, только улыбался, глядя на счастливое лицо жены. Женька же бережно обнимал Марину за талию, прижимая к себе, и шептал на ухо:

– Киска, любимая моя… Ты просто красотка сегодня…

Она танцевала и с братом, и с отцом, и даже племянник пригласил ее на танец, но главным сюрпризом оказалось появление Карлоса, с которым они исполнили-таки румбу вполтемпа.

– Спасибо тебе, Карлос, – искренне сказала Коваль, когда танец закончился.

– Приезжай ко мне хоть завтра – начнем все снова, – невозмутимо предложил он. – Немного форму потеряла, но за пару недель, думаю, восстановим.

– Тетка, я в шоке! – вклинился Колька. – Обалденно смотрелась!

– Парень, ты не видел, как она все остальное танцевала! – мечтательно прикрыл глаза Карлос.

Но и это было не все…

Уже глубокой ночью Егор поманил Марину в татами-рум. Она подчинилась, и дверь-перегородка отрезала их от шумного застолья. Полутемное помещение, чуть подсвеченное небольшими плоскими фонарями по углам, скрадывало все звуки, на низком столике в большой чаше плавали четыре маленькие свечки. Их огоньки слегка подрагивали, а плавящийся стеарин источал запах японской вишни. На диване раскинулось мягкое покрывало с длинным ворсом, белое, как цветок сакуры. Малыш сел на диван и поманил жену пальцем:

– Иди ко мне… – он даже не снял пиджак, только чуть ослабил узел галстука. – Хочу тебя, детка, так хочу…

Коваль села к нему на колени, поцеловала в губы, погладила по груди, расстегнув рубашку, потом сползла на пол, становясь на колени…

– Господи, Коваль… не останавливайся, я тебя умоляю… – простонал Егор, опуская руку ей на затылок. – Да…

Около часа они не выходили, занимаясь любовью почти так, как раньше, – безумно и страстно.

– Малыш… я люблю тебя… – простонала она, открывая безумные уже глаза. – Я так люблю тебя…