Набат обрушился на город, остановил горожан: кого на торге, кого посреди улицы, кого посреди дела. Князь Олег выскочил из терема. Сбегались дружинники, скакали по улицам бояре. Епифаний Коряев не спешил. Облачился не по-летнему в шубу, приладил на голову горлатную шапку, вывесил на золотой цепочке золотую дощечку — пайзцу — поверх шубы. Перекрестился. Свершилось! Ни минуты не сомневался, что пришло ордынское войско за княжьей дружиной идти на Коломну.

Князь Олег смотрел со стены, как ордынцы обтекали город. Запылали посады, черный удушливый дым плыл на город. Нет, это не ордынские послы.

Не стал ждать тех бояр, что опаздывали, не вспомнил и об Епифаний Коряеве, велел распахнуть ворота и ударить во главе трехсот всадников на ордынцев, прорвать и бежать.

Арапша понял, что уходит из города князь. Хлестнул нагайкой аргамака и поскакал вслед, прилаживая стрелу к тетиве саадака. Прорубились русы, скачут в лес. Арапша вскинул лук и пустил стрелу во всадника на породистом скакуне. Олег успел надеть кольчугу и шелом, но не опускал прилбицы, не успел нацепить зерцало. Первая стрела Арапши разрезала ему острым наконечником щеку. Кровь залила левый глаз. Князь пригнулся к шее коня, конь мчался наметом. Вторая стрела ужалила его в спину. Будь не столь быстрым конь, не ушел бы от смертельного удара.

Арапша пустил своего аргамака вслед Олегу. Целился в зад коня, да неровный скачок аргамака подбросил Арапшу в то мгновение, когда спустил тетиву. Стрела пошла выше и пронзила Олегу шею между шлемом и кольчугой.

Из трехсот гридней вырвалось лишь полсотни, влетели в лес, мчались по лесу за князем, у князя из шеи торчала стрела...

В город втекли ордынцы, арканили переяславцев, хватали женщин, волокли из домов, что под руку попадало. Епифаний выставил пайцзу. Золотая дощечка сохранила ему жизнь, а вот коня отняли, шубу содрали, сорвали и горлатную шапку. Ордынец зацепил его арканом и поволок к Арапше. Видывал Епифаний заяицкого царевича у Мамая. Невысок росточком, даже и невелик, кривоног и худ, глазки темные, как холодные черные угли. По-русски не умел молвить слова.

Негромко что-то сказал своим воинам, аркан сняли с Епифания.

— Куда мне? — спросил Епифаний.— Я Мамаю друг...

Арапша отвернулся и поскакал прочь.

Ордынцы как налетели внезапно, так же быстро, сотня за сотней, ушли на юг, взяв путь на Старую Рязань. Не на Коломну!

Тюфенги, прозванные с броского слова Боброка у стен Казани «тюфяками», развезли по кузницам на Устюжне, чтобы мастера поглядели и спытали, могут ли сделать такие же. Но то одна сторона дела. Отдавая со стен свои громовые «пушки», Махмет-Салтан не открыл тайны зелия, что закладывалось в них. Насыпали мешок и объявили, что остальное сгорело. Сколько класть, как поджигать, не объяснили, а что и объяснили, тому веры давать нельзя. По виду это зелье не походило на закладку греческого огня в шереширы. В шереширы ложится тягучая густая масса, а это зелие сухое и зернистое.

Митрополит передал Дмитрию Монастыреву выписки из древних рукописей. Эней Тактик, старинный греческий автор, давал такой совет: «Для сжигания кораблей врага употребляется смесь зажженной смолы, серы, пакли, ладана и опилок смолистого дерева».

Когда искали секрет Всеволодовых шереширов, пробовали этот состав. Или не нашли нужного весового соотношения указанных частей, или Эней Тактик переписывал состав понаслышке, не зная тайны древних мастеров. С этим составом шереширы тлели, по огонь не вспыхивал и не давал их полету толчка. Огонь разгорался лениво, гас от ветра и от воды.

Арабский автор времен Салладина (Салладин метал в крестоноцев жидкий огонь) писал: «Греческий огонь — это земляное масло, сера, смола и деготь».

И этот огонь не годился для шереширов, хотя пробовали его составлять самые искусные московские оружейники.

Еще ранее византийская принцесса упомянула в своих рукописях, что греческий огонь состоит из смолы, серы и древесного сока. Она не выдала тайны, так же как не выдал ее и арабский автор времен Салладина.

Из Царьграда привезли и еще один совет, как делать греческий огонь. Автор рукописи, живший лет за сто до вокняжения Дмитрия Ивановича, указывал, что греческий огонь состоит из чистой серы и земляного масла. Их следует вскипятить.

Много еще давалось премудрых советов, однако все обходили главную составную часть — селитру. Указание о ней нашли в обожженных пожаром пергаментах во Владимире.

Когда-то давно булгары захватили город Устюг. Князь Всеволод послал своего брата Святослава покарать неразумных. Летописцы писали: «...а наперед шли пешие с огнем и топорами, а за ними стрельцы. Ко граду приступите, отовсюду зажогша его, и бысть буря и дым велик на сих потяну». И приписочка щедрого летописца о том, как составляли огонь для шереширов Всеволодовы умельцы: сера и селитра.