ОНА. Спасибо, я ведь ничего этого не знала, и в Интернет не заглядывала. Теперь обязательно посмотрю. Там и книги ваши можно найти, почитать?

ОН. Что-то можно скачать бесплатно, на последние издания распространяются права издательства, необходимо заплатить немного через эсэмэску. (Возмущенно, забыл, что она ничего не знает о нём). Так вы и книги моей ни одной не прочли, а рассуждаете о детективном жанре? Неужели в универе, или где ты училась, не говорили, что к любому интервью полагается подготовиться, собрать доступный материал о будущем герое. У литератора — прочитать, или хотя бы знать содержание его книг.

ОНА. Учили, конечно. Так получилось, извините. (Мило улыбается). Отчитали как девочку, но заслуженно. Надеюсь, уже не выгоните, я столько теперь узнала о вас.

ОН. Что я не голубой?

ОНА. Не только это.

ОН. Ничего ты обо мне не узнала. Если есть еще вопросы, сыпь. Не успела подготовить, тоже не беда. Задашь в эфире — отвечу. Не волнуйся, не подведу знаменитую телеведущую.

ОНА (улыбнувшись). Юпитер, ты сердишься! Вы перешли ко мне на "ты" из-за неуважения, как журналистке? Последние несколько лет никто не осмеливался учить меня. Еще раз прошу, простите! Вы правы, слишком зазвездилась, избаловали рецензенты и хамелеоны. ОН. Против, перейти на "ты"? В некотором роде мы коллеги, оба журналисты и можем так обращаться. Ты, правда, младше меня, но журналистам простительно.

ОНА. Не намного младше.

ОН. Неужели? Тебе больше двадцати пяти не дашь.

ОНА. Будет петь дифирамбы! Тридцать четыре уже.

ОН. Ира, ты не замужем?

ОНА. Имеет отношение к теме будущей программы?

ОН. Решил проверить свою наблюдательность. Не замужем, живешь не с родителями.

ОНА. Наводили справки или дедукция писателя — детективщика?

ОН. Выходит, определил верно — не замужем. Конечно, разведена. Бойфренд имеется?

ОНА. Напрашиваетесь? Опоздали. Есть у меня друг.

ОН. Отношения, однако, не безоблачные, судя по твоей нервозности. Легко закипаешь, готова к бою с любым, кто не так посмотрел или что-то не то сказал.

ОНА. Впервые встречаю человека, который едва увидел меня, сразу определил характер. Вы опасный человек. Экстрасенс?

ОН. Способности с рождения

ОНА. Разрешаете и мне обращаться на "ты", спасибо. На "ты" даже приятнее для слуха. Откровеннее разговор. Некий интим слышится. Давно никто не позволяет себе обращаться ко мне иначе, как Ирина Владимировна.

ОН. А подруги, бойфренд, мама?

ОНА. Говорили, ничего обо мне не знаете, а в курсе, что не замужем. Бойфренда давно выпроводила, как когда-то и мужа. Мама в другом конце города живет.

ОН. (То ли сочувственно, то ли насмешливо). Бедная, одинокая, пожалеть некому.

ОНА. Нравится издеваться? Живу с дочерью. Ей уже двенадцать. Барышня.

У Ирины снова звонит телефон. Она, не извинившись, включает.

ОНА (в трубку). Я… Кто же еще… Они что, слепые, глухие! Копию переписать, конечно, не удосужились?.. Стереть такой материал! Специально устроили заподлянку… Софье Аркадьевне… Нет, это мне устроили… (Выражение лица резко меняется. Интерес, возмущение, испуг, какое-то время молчит. Видно, что готова расплакаться). Третий раз к ним не поеду, пусть передают другому редактору… Извини!

ОН. Это становится уже неприличным.

ОНА (не слышит его, сама с собой). Сволочи! Какие сволочи… (Выключает трубку, Валентину). Еще раз простите. Теперь выключила.

ОН (язвительно). Благодарю.

ОНА. Неприлично веду себя, понимаю. Извините, пожалуйста. Очень важный звонок.

ОН. Что-то неприятное? Бедная, ты даже в лице изменилась. Как я могу не простить. Выключила бы вовремя, никто не испортил настроения.

ОНА. Не нуждаюсь в вашем сочувствии. (Достает платочек, вытирает глаза, еще не плачет, но видно, что телефонный разговор очень расстроил). Всё сегодня на перекосяк. Сплошные неприятности. И вам принимать меня не следовало, раз не подготовилась. Вы правы,

Валентин встает, обходит стол и обнимает Ирину. Она вдруг расплакалась, случилась истерика.

ОН. Ирочка, успокойся. Ты просто переработалась, устала.

ОНА. Что вы со мной, как с девочкой!

ОН. Да, у тебя стресс! (Оставляет ее, выходит и возвращается со стаканом воды). Выпей.

ОНА. Что вы знаете! (Пьет воду). Спасибо. Извините, не смогла сдержаться… У вас нет цитрамона или баралгина?

ОН (ищет лекарство в ящике под книжным шкафом, находит и вручает, она пьет). Так звонок расстроил?

ОНА. (Кивает, успокоившись). Иронизируете: звезда канала, лучшая ведущая. А что приходится терпеть лучшей ведущей, в каком коллективе работать, представляете, хоть? Зависть, предательства, интриги, наушничество.

ОН. Кто тебя обидел, если не секрет? (Возвращается на свое место).

ОНА. Забудем! На телевидении, как в театре, да, вероятно, в любом творческом коллективе, все непризнанные гении, готовы съесть друг друга, подлости делают с улыбкой на лице. Не помню, кто сравнил останкинское телевидение с террариумом гадов. Наша компания тот же террариум.