Полковник Ундори ждет на крыльце; он курит и улыбается.

Губернатор машет ему рукой.

— Что предпочитаешь, — насмешливо спрашивает Маи, — вначале обед, потом познавательная экскурсия, или наоборот?

— Помилуй! — смеется Рэндо, выходя из коляски, — я еще не настолько стар, чтобы голод пересиливал любопытство. К тому же я плотно позавтракал.

— Узнаю старину Хараи. Он все предусмотрел. Ладно, Рэндо, скажу прямо: у меня здесь имеется и отличный зверинец, и целая выставка предметов искусства, я готов тебя развлечь, но все-таки хочу, чтобы ты побывал в лабораториях. То, что я делаю там — самое главное для меня.

— Маи, — отвечает Рэндо; он почти растерялся перед лицом такой откровенности, но она же и безгранично радует его. — Мое внимание полностью в твоем распоряжении. Ты знаешь, я не так сведущ в науке, как ты. Но я постараюсь вникнуть в суть.

Маи улыбается; золотые глаза его светятся, и в груди у Рэндо теплеет от этой улыбки.

— Я постараюсь объяснить, — говорит Ундори и делает приглашающий жест рукой.

Уже берясь за ручку двери, он останавливается.

— В моих подвалах, — замечает он, — много бесовски опасных штук. Не стал бы приглашать туда твоих прекрасных богов.

Рэндо, стоя на крыльце, оборачивается. Возвышаясь в седлах, айлльу смотрят на него; лица их безмятежны и холодны. Губернатор коротко кивает им ресницами. Тайс лениво отводит глаза, черты Аяри остаются неподвижными.

— Пусть отправляются в лакейскую, — пренебрежительно велит Ундори.

Дом кажется нежилым. В отсутствие хозяина за ним следят слуги, нигде не пылинки, медь и бронза начищены, серебро блестит — но словно бы замедлилось дыхание дома, под высокими потолками сгущается пустота, и, точно плетями вьюнка, все здесь оплетено сумраком. Рэндо чувствует себя неуютно. Тревожась, он оглядывается, вслушивается в отдаленные звуки жизни и вдруг понимает, в чем дело. Ответ так прост, что в него трудно поверить.

В доме одного из могущественнейших магов Уарры нет магии.

Никакой.

Маи зажигает свечу.

— Она восковая, — изумленно говорит Рэндо, притрагиваясь к гладкому боку. — Просто восковая свеча.

— Без единой схемы, — кивает Ундори. — Я заказываю специально. Кстати, по той же причине мне пришлось и в слуги нанимать одних туземцев. Смешно! В Уарре нельзя найти мало-мальски смышленого мужика или бабу, чтобы совершенно не владели магией. Пару заклятий знает каждый — да хоть от похмелья заклятие…

Рэндо улыбается.

— Мои схемы настолько широкие, что иногда схлопываются просто так, — ворчит Маи, — под собственной тяжестью. Тебя я не боюсь — ты мастер, хоть и практик. А народ груб, груб и неаккуратен. Мне не хочется потерять плоды месяца трудов из-за того, что повариха решила сберечь молоко от скисания. Осторожно, здесь лестница.

Лестницу тоже освещают простые свечи. Губернатор и не упомнит, когда видал такие в последний раз. Свечи всегда снабжали заклятиями Третьей магии, а за последние десятилетия перешли на яркие лампы со стеклянными колбами… Маи задерживается, запаляя фитильки от своей свечи.

— Что случилось? — вдруг спрашивает он серьезно.

— Ты о чем? — теряется Рэндо.

— У тебя на лице следы, — Маи стоит к нему лицом и хмурится. — Заклятия?

— Да. Был… неловкий случай. На защиту пришелся сильный удар.

— Брось канон Даро, — сурово велит Ундори, и Хараи фыркает от смеха, глядя, какую недовольную мину строит друг. — Брось эту древнюю дрянь. Я даже по следам вижу, что ты расписывался по Даро. Придумана сотня канонов, но ты пишешь самый примитивный.

— Я вообще человек простой и грубый.

— Да, только от сохи… господин наместник, — Маи весело скалится. — Канон Тавери, Рэндо. Убедительно тебя прошу. Силы не меньше, но — никаких ожогов. Мы пришли.

И он распахивает дверь.

Точно не было этой четверти века… Хищный, тигриный блеск глаз Ундори чуть меркнет, лицо его становится мягче; он кажется совсем юным в полутьме своей лаборатории, освещенной лишь россыпью огоньков. Маи проходит вдоль стен, и там, где он идет — зажигаются свечи. Белые мыши тихо попискивают в клетках, кролики сидят, прижав уши. Рэндо вспоминается, с чего началась ученая карьера Маи: он создал новую базовую схему, которая стала основой целого букета медицинских заклятий. Многим болезням нервной системы пришлось отступить благодаря ему. Офицер Ундори конструировал боевое заклятие, но случайно создал исцеляющее…

— Это мое сердце, Рэндо, — тихо говорит он, и Хараи вздрагивает: голос Маи звучит так тепло, что ему становится больно. — Это место.

— Ты работаешь над чем-то медицинским? — спрашивает Рэндо, пытаясь избежать неловкости. — Я вижу, мыши… контрольная группа и опытная группа. Правильно?

Маи сощуривается.

— Кто-то клялся, что все забыл. Правильно.

— И каков результат?

— Мыши из первой контрольной давно передохли. Это вторая контрольная. Я применил на них все известные укрепляющие заклятия — стимулирующие иммунитет, замедляющие старение… они одряхлели, но еще бегают. Опытная группа, если не попадется коту, переживет меня.