— Это ты сейчас так говоришь. И чему вас только в Школе учат! Ну, хватит, поехали. Ты меня любишь?

— Очень люблю, но не поеду!

Переговоры до вечера не привели ни к чему. Королевичи не хотели предавать свою Школу, своего профессора, всю Здрану. И Журига. Журигу-то некуда было ехать, его мама сидела в тюрьме.

Гольгин отец предлагал штурмовать дворец. Вышибить дверь, и дело с концом. Но дверь была еще очень крепкая, а двероломной машины никто из королей с собой не захватил. Зарёша Четвёртый с Фазей Девятым, наплевав на свою войну, вместе приволокли из-за сараев длинную пожарную лестницу и приставили к окну второго этажа.

И .... замешкались. Было от чего: на лужайку перед дворцом рысью вбежало чудо невиданное - зверь-гора на четырех ногах-колоннах, о двух больших ушах лопухами, с двумя огромными зубами и длинным толстым хоботом! Земля гудела и подпрыгивала при каждом шаге чудища. Видели короли слонов на картинках, но что они так велики и ужасны, не могли и представить. На загривке слона, в бамбуковом теремке восседал чернокожий мужчина, седой и мускулистый, с копьем в руке. Без сомнения, это пожаловал сам властитель Южных остовов Мидя Крокодил.

— Вот это да!
– дрогнувшим голосом восхитился Зарёша.
– Мне бы таких чудовищ эскадрон. Мы бы всех в порошок...

От не договорил.Слон поднял хобот кверху и оглушительно затрубил! Короли закрыли уши ладонями, во дворце зазвенели стёкла, а с ветвей окрестного леса поднялись толпы испуганных ворон.

И в окне второго этажа появился... Нет, не Крижа, а заспанный человек в старинных лохмотьях. Заросший клокастой бородой, перепутанной обрывками лиан и бурыми листьями.

— Ну вы, расшумелись тут!
– гаркнул он сердито на весь двор.
– Поспать человеку не дают!

Пробудившийся сноровисто ухватил прислонённую лестницу, втащил её в окно и накрепко захлопнул раму. Можно догадаться, что он сделал потом. Правильно - завалился спать дальше!

— Лестница!
– запоздало спохватился Фазя Девятый.

— Пустяки, - отмахнулся Зарёша.
– теперь с нами слон, он любую дверь сломает.

— Тумпо не будет ломать дверь, - возразил король Мидя Крокодил, спускаясь со слона и разгружая вещи.
– Завтра мы с ним пойдем записываться в армию на защиту Здраны.

И Мидя повёл могучего друга на берег Моря пастись в сочной зелени.

Никто из королей не поехал ночевать в гостиницу, расположились вокруг дворца лагерем, жгли костры. Король Анклии пожертвовал в общий котёл здоровенного кабана.

— Сам добыл на охоте, — похвастался он. (Хотя, по правде, купил кабана на базаре в Дазборге и вёз домой.)

Самостоятельный долговязый король Доля Второй сделал из кабанятины замечательный шашлык. Гольгин отец, когда ел, чуть не откусил себе палец.

Ночь была теплая, звездная и историческая. В кустах чавкал слон Тумпо. Во дворце совещались королевичи. Под стеной у костра — короли. Пример чернокожего Миди тревожил их совесть.

— Вообще, конечно, жалко эту Здрану, — рассуждали короли, глядя на огонь и вороша угли. — Поэты у них расплодились, художники. Дороги хорошие. Торговать, переговоры вести удобно. Кабаны вкусные. Одна такая страна, конечно, нужна. А этот солдафон из Тании Здрану захватит — и ведь не остановится, за нас возмётся…

Словом, ближе к рассвету короли сдались. Решили оказать Здране военную помощь. Фазя и Зерёша помирились. (Не обещаю, что навсегда, но помирились.) По по этому случаю все короли хлебнули малость пуркунтского вина. Вино было такое хорошее, что за бокалом Зерёша Четвёртый в ту ночь подружился с королем Пуркунтии.

— Нравится мне ваша Врандзия, — признался король Пуркунтии. — Хочешь за наследника твоего свою Дамарку выдам? Она красивая! А в приданое — два графства…

— Да с радостью! — ответил Зерёша. — Вот еще сына спрошу. Сейчас такое время — надо спрашивать.

— И я уважаю сына, — вмешался Гольгин отец. — Вот, уже не он меня, а я его слушаюсь. Такому можно доверить королевство. Таким и Бланеду можно доверить!

И все с ним согласились. "Пусть доучиваются, и доверим".