Придется купить ему завтра мобильник, чтобы был лично его, чтобы он сам мог позвонить в любое время и не зависел от деда.

«Да, завтра прямо с утра поедем с ним по магазинам, купим телефон, книжки, какие захочет… Господи, я как будто откупаюсь от него…»

Выбор телефона в большом магазине электроники затянулся – Егор никак не мог определиться с пристрастиями, и молодой продавец с копной кудрявых волос терпеливо бродил за ним по залу, показывая все, что мальчик просил. Марина наблюдала за ними, устроившись в кресле. Наконец Егорка выбрал модель, и продавец, выразительно глянув на кассира, смахнул невидимый пот со лба.

– Ну и ребенок у вас!

Коваль неопределенно кивнула, отсчитала деньги и забрала коробку с телефоном и все бумаги. Продавец кинулся провожать их до двери, но наткнулся на ледяной взгляд синих глаз и отстал.

– Ну, что – доволен? – спросила Марина уже на улице, глядя в счастливое личико сына.

– Да. Спасибо, мамуль… А я теперь смогу звонить, кому захочу? – Егорка нетерпеливо прыгал рядом, пытаясь поймать взгляд матери.

– Да, родной, кому захочешь. Я положу тебе деньги, но смотри – будь аккуратнее, хорошо?

– Конечно, – серьезно проговорил он. – Я не буду куда попало звонить – только тебе. Жалко, что с папой нельзя поговорить… я соскучился…

– Стоп-стоп-стоп! Мы договаривались, что ты не будешь плакать! – Марина остановилась прямо посреди тротуара, села на корточки и взяла Егора за руки. – Ты обещал!

– Обещал… но мне так страшно… страшно, что ты тоже уедешь насовсем.

– Егор! Не говори глупости! – строго сказала мать. – Я никуда не денусь, вернусь так быстро, как только смогу. Мы будем каждый день разговаривать, ты обещаешь?

– Да… – прошептал мальчик, вытирая глаза, и обнял мать за шею.

Марина поцеловала его, встала, отряхнув брюки, взяла сына за руку, и они пошли дальше по улице – высокая женщина с тростью и маленький мальчик, то и дело подпрыгивающий на одной ноге.

Они так и прослонялись по Москве весь день, купили билет на самолет, на ночной рейс, забрели в книжный магазин и там выбрали большую стопку детских книг, которые так любил читать Егорка, поужинали в каком-то ресторане и только после этого вернулись домой.

Виктор Иванович укоризненно покачал головой, но промолчал, понимая, что Марина стремилась провести этот день с сыном, предчувствуя разлуку.

– Ужинать будете? – спросил он, помогая дочери снять пиджак.

– Нет, папа, спасибо, мы в ресторан зашли. Мне нужно вещи собрать, самолет в два часа ночи, надо побыстрее.

Она прошла в комнату и достала чемодан, выбросила из него все и начала складывать по новой, откладывая ненужное. Егор наблюдал за ней, сидя на диване, и попутно изучал новый телефон. На сбор чемодана ушло около получаса, Марина старалась не брать лишнего, чтобы не таскать тяжестей, но и нужного набралось изрядно.

– На кой черт такая куча шмоток? – раздраженно пробормотала Коваль, снова принимаясь перебирать вещи.

– Мам, ну вдруг тебе захочется красивое что-то надеть, – возразил сын, наблюдая, как она вытаскивает из чемодана вечернее платье. – Не оставляй его.

Марина критически оглядела черное узкое платье, совсем простое по фасону, как она и любила – прямое, с высоким разрезом сбоку и без рукавов. Конечно, в чем-то Егор был прав – мало ли с кем придется общаться, куда идти, а потому платье вернулось обратно в чемодан. Отложив в сторону пару водолазок и джинсы, Коваль закрыла крышку и застегнула «молнию».

– Ну, не особенно полегчало, но это все же лучше… теперь с тобой, – обратилась она к Егору, и тот мгновенно переместился с дивана на ковер, ближе к матери. – Чтобы деда слушался беспрекословно, это раз. Второе – ни с кем на улице не заговаривай, кто бы что ни обещал, ни говорил и куда бы ни приглашал. Уяснил? – Мальчик послушно кивнул. Все эти наставления он знал наизусть, еще в Англии и мать, и отец не раз повторяли ему эти простые правила. – Ни под каким предлогом не отходи от деда, когда вы с ним куда-то идете. И вообще, побольше молчи – это полезно. Ну, и последнее – куда уехала мама, ты не знаешь и знать не хочешь. Это ясно?

– Ясно, – эхом отозвался Егорка, беря материнскую руку и прижимаясь к ней щекой. – Мамуль… а ты точно вернешься?

– Егор! Хватит! Это уже переходит все границы. Если я сказала, что вернусь, то это так и будет. Наковальня свое слово держит! – Выпалив последнюю фразу, Марина осеклась и закрыла рот рукой. Вот уже три года она не вспоминала об этом, как не вспоминала и о другом своем прозвище – Черная вдова. – Ну, это так, к слову, – объяснила она удивленному сыну и постаралась переключить его на другое: – Сделай-ка доброе дело, включи чайник, я бы кофе выпила на дорожку и сигаретку выкурила.