Маша смело пошла за Фобосом, прекрасно понимая, что за побег ее все равно накажут, но так же осознавала, что прямо сейчас не отправят обратно.

На поляне стало заметно тише. А пришедшие один за другим усаживались на землю.

– Это ещё что?- удивилась Маша, прихрамывая следуя за кентавром.

– Это что бы падать было ниже.

– В каком смысле?

Фобос почесал затылок .- Вы что не знаете, чем славится Лаудату ?

– Кто такой Лаудату?

– Это орфей.

– Ну, то, что он сын эльфа и русалки.

– Ха!

Маша закатила глаза и выдохнула.
– И чем же он славится?

– Маша!- послышался знакомый голос.

– Марк?- Маша неподдельно обрадовалась.
– Ну, наконец-то.

Книгочей радостно подскочил.
– Пришла орфея послушать?

– Не могла не пропустить,- ответила девушка и встретилась взглядом с часовщиком.
– Я была осторожна, честно.

– Держи, я и для тебя захватил,- произнес стоявший рядом с Марком Феарольф и подал Марии шерстяное одеяло.- Чтобы не замерзла...

– И для меня? Я же под домашним арестом, - удивилась девушка.

Господин Вира лишь улыбнулся.

Книгочей подмигнул девушке и передав ей одеяло прошептал.
– Я надеялся, что улизнешь.

Маша усмехнулась, с благодарностью приняла одеял.

– Давай-ка, мы присядем.
– Марк потянул девушку за собой вниз и зашептал.
– Чтобы не упасть, когда все заснем. Я сам ни разу не слышал орфеев, поэтому мне любопытно.

Надо признать, что ни с одним человеком, а уж тем более парнем, Маша не чувствовала себя так комфортно, как рядом с книгочеем.

– В каком смысле заснем?

Книгочей вспомнил, что девушка ни капли не осведомлена в волшебном мире.- Если кто-то тебе однажды скажет, что слышал как поет орфей. Не верь ему. Никто никогда не слышал, как он это делает. По крайней мере, в реале. Лаудату, так прозвали единственного в своем роде. Русалки и эльфы враждебны друг к другу и встретить другого такого навряд ли удастся. Уверен, что среди присутствующих полно тех, кто пришел просто поглядеть на чудо. А не оценить его пение.- Марк засмеялся.- И я в их числе. Пение орфея действует как колыбель, все тут же засыпают. Хоть и не буду помнить ничего, зато впечатление останется. Будет чем хвалиться перед другими книгочеями. Нам ведь строго настрого запрещено узнавать о мире, как-либо, способом, кроме как из прочитанных книг.

– Может хватить бубнить,- проговорила блондинка и выглянула из-за книгочея.

– О,- улыбнулась Маша.- Я тоже рада тебя видеть. Это здорово, что ты наконец-то решила расширить свой кругозор. На концерты ходить стала.

– В отличии от тебя...

– Имейте уважения. Заткнитесь, - донеслось откуда-то из толпы, и в девчонок полетела баночка с сушеным укропом. Звонко треснув о голову блондинки, стекляшка подкатилась к ногам Марка.

– Погодите-ка, это...

– О, началось, началось, тихо вам,- зашептал Фобос.

Горожане совсем стихли.

На высоком пригорке, под огромной полной луной появилась фигура. Высокая и стройная. Существо казалось не то призраком, не то тенью. Мутно белого и прозрачно лазурного цветов одновременно. Не то страх, не то почтение вызывало. И холодом и пламенем сверкали его огромные глаза. Тишина ожидания сменилась восхищенным молчанием.

Трудно было описать внешность орфея. Он олицетворял незримую красоту, и для каждого она была особенной. Особенным был и его голос. Как только бледные уста извлекли первое слово, сидевшие ближе всего, поникли и сладко засопели. Ввысь взмыло второе слово, третье, пятое...

Сложно было описать, все то, что пел орфей, ибо это не передать ни словами, ни музыкой, ни в цвете. Можно лишь предложить примерный текст песни, который слышала Маша, пока остальные все спали:

Великие легенды блуждали по миру,

Множась простыми людьми.

Готовьтесь поэты к турниру.

Выйдем из боя зверьми...

Дни становятся меньше чем ночи,

Тени друг друга - намного длинней.

Кронос, король закрыл свои очи,

Великий герой предстанет пред Ней.

Той, что ушла поневоле,

Та, что зовет нас к себе.

Плачьте поэты и падайте в горе,

Тщетно взывайте к судьбе...

Миром теперь некому править,

И Чудо ни кому не спасти.

Скорбный сей день - не будем лукавить,

Светлая сказка теперь позади.

Дерево жизни давно увядает,

Падают листья на нас.

Свет короля теперь угасает,

Кронос, однажды, то дерево спас...

Теперь нам осталось не так уж и много,

Хватит идти по чужому пути.