Пробыв на высоте ещё минут пятьдесят, мы спустились на командный пункт полка, где нас уже ждало сообщение из третьей роты. К ним с белым флагом пришёл Саид и сообщил, что в то время когда начался обстрел леса, он проводил митинг селян в пользу поддержки российской власти. И именно в толпу упали те несколько снарядов, разрывы которых мы видели. Восемь человек тяжело ранено и Саид просит медицинской помощи.

Командир тяжело вздохнул и отдал распоряжение отправить в расположение третьей роты врачей, туда же привести и раненых чеченцев. Уже через час первых раненых привезли к

вертолётной площадке и их тут же эвакуировали вертолётами в госпиталь. Разобрались мы и с автоколонной, которую тоже отправили в штаб группировки. Не успел я уйти на обед, как новое сообщение, уже касавшееся Кравченко: позвонили с Екатеринбурга с известием, что его отец находится при смерти. Как он вернётся из разведки, его надо отпускать домой.

28 ноября 1999 года. Вчера еле дождался смены, так сильно хотелось спать, даже не пошёл

6:50 на ужин, пришёл в салон и завалился спать, приказав разбудить меня

в четыре часа утра. Но разбудил в половине первого ночи меня Мишка Хмелёв: – Боря, командир зовёт тебя к себе.

– Что случилось? – Я сел на кровати и сладко потянулся, а потом начал быстро одеваться слушая друга. Хмелёв, увидев на столе палку сырокопчённой колбасы, отломил от неё здоровенный кусок и усиленно двигая челюстями стал рассказывать, как полковник Сергеев решил проверить охрану командного пункта.

– Боря, ну и влетело мне. Как назло нигде часовых нет, все дрыхнут. Так, кое-где стоят солдаты и то толку нету: пароля не знают, действуют неуверенно. Короче бардак. Командир сейчас сидит у себя злой и требует тебя.

– А я то зачем ему нужен?

– У тебя тоже не было часового.

Я коротко матернулся, натянул бушлат, взял карту и вылез на улицу: часовой маячил около прицепа. Осветил его фонариком – разведчик Попов.

– Попов, где был когда командир проверял?

– Товарищ подполковник, я как раз подкидывал дрова в печку в прицепе. Тогда он и пришёл, – виновато проговорил солдат. Я сплюнул от злости, но ругать Попова не стал. Такой порядок, существовал уже давно, что часовые подкидывали дрова в печки прицепа взвода и в моём салоне, чтобы не держать на ночь отдельно истопников. Прекрасно понимая, что это грубейшее нарушение, но порядка не меняли.

– Борис Геннадьевич, – недовольным возгласом встретил меня командир полка, – ну, у тебя ведь всегда была налажена служба. А тут прихожу и часового нет. Я могу понять что у нас на ПХД бардак: у прапорщика в подчинении две бабы и три повара. Им и не до охраны, им кормить надо нас, но у тебя то, что за балдёж?

Командир ещё долго возмущался отвратительной охраной командного пункта полка, а когда иссяк, достал из шкафчика бутылку водки и тарелку с колбасой. Я раскрыл карту мы выбрали цель около Алхан-Калы и жахнули туда 2мя залпами вторым дивизионом. Ушёл я от командира в три часа ночи, а проснулся в 6:30. Читсяков не стал меня будить: хочет мне что-то доказать. Ну, это его проблемы.

12:05 Начал работать первым дивизионом майор Тругуб, он ушёл со спецназом за передок. Ис-

тратил на пристрелку 14 снарядов. После пристрелки навели весь дивизион, определив

цель как взводный опорный пункт.

Эти и следующие сутки придётся на ЦБУ дежурить нам с Чистяковым по очереди вдвоём. Кравченко ещё не приехал с отпуска по семейным обстоятельствам, а Гутник сопровождает корректировщиком колонну в Моздок.

…– Гутник, быстро собирайся, готовь радиостанцию, через час едешь корректировщиком с колонной в Моздок. Да и реши все вопросы взаимодействия со старшим колонны. – Я сел на свою кровать и потянулся к чайнику, чтобы налить себе кофе.

Гутник без энтузиазма выслушал мой приказ и промолчал, не двинувшись с места.

– Товарищ капитан, я не понял? Ты чего сидишь? Вперёд. – Я отхлебнул кофе и с недоумением уставился на офицера, который продолжал упорно сидеть на табуретке. – Гутник ты меня слышишь?

– Слышу, товарищ подполковник, – Володя поднял на меня полные тоски глаза, – Может быть, пошлёте вместо меня Чистякова? А?

– Ты чего? Чистяков здесь мне нужен. Он всё-таки старший помощник. А что за проблемы, я не понимаю?

– Да, напьюсь я там, товарищ подполковник. Наебенюсь, не смогу удержаться. – Гутник вскочив с табуретки, подскочил к моей кровати и горячо заговорил, – Товарищ подполковник, прикажите мне не пить. Прикажите и смогу удержаться.

– Ты чего, Володя? Ты чего за ерунду несёшь? Какой приказ? Возьми да не пей….

– Да, не смогу я так удержаться, а вот если прикажете – то удержусь.

Я был обескуражен той беспомощностью и безнадёжностью, которая прозвучала в его голосе. Ну, не законченный же он алкоголик, надо попробовать убедить его.