Вход/Регистрация
Крепость сомнения
вернуться

Уткин Антон Александрович

Шрифт:

Авенир Петрович пытался понять, что именно делает кадет, но кадет просто стоял над рожающей женщиной и молча смотрел ей между ног, и смотреть на женщину Авениру Петровичу долго приходилось через широко расставаленные ноги кадета в нарядных яловых сапогах.

Звериные крики роженицы вынимали из него душу. И вместе с тем какое-то жадное любопытство заставляло его прислушиваться к ним, следя за всеми оттенками, переливами голоса, и вглядываться в это светлое пятно на палубе, где белели ее раскинутые ноги, а из ведра с теплой водой поднимался пар и тут же срезался, уносился ветром, дувшим как будто отовсюду. Фонарь, бывший в руках у вахтенного, светил точно на голый затылок в кровавой слизи, и Авенир Петрович был поражен после этого, как быстро выскользнуло все тело.

– Пожалуйте кортик, – обратился кадет к вахтенному офицеру. Тот послушно передал ему его. – Держите спичку. Одной не обойдемся, надо хорошенько прокалить, да задувает еще...

Перерезанную кадетом пуповину перевязали ниткой, которую ссудила строгая дама, неожиданно оставившая свою гадливость.

– Постойте, не так, – сказала она кадету, приняла ребенка за ноги, и мальчик закричал.

И этот крик первым же своим звуком упразднил тишину, и палуба заворочалась, загалдела, как ветер, по ней пробежал разрешительный вздох.

– Уму непостижимо, – опять возмутилась дальняя дама. – Нас здесь семь тысяч человек, а не можно найти священника.

– Да может, в трюме он, священник, – урезонивал ее густой голос, по выговору принадлежавший человеку из народа, из низов. – Только что ему к утрене поспеть.

– Только подумать, ни доктора, ни акушерки, ни сестры, ни священника, – продолжала дама.

– Так и все обошлось, слава господи, – сказал тот же голос. – Видишь, само все и сделалось.

Больше ничто уже не тревожило остаток ночи. По-прежнему вода и небо были вокруг, сплетаясь в влажной темноте, и только равномерное гудение, доносившееся из недр корабля, давало знать, что он движется к какой-то известной цели. Авенир Петрович еще видел роженицу. Теперь ребенок лежал на ее груди, а под голову ей подложили что-то вроде сака. Вахтенный офицер склонился над ней, и Авенир Петрович видел, как косо влетает в луч фонаря и вылетает из него мелкий бисер мороси.

– Сударыня, – сказал офицер, – моя обязанность сделать запись в журнале.

На открытую страницу вахтенного журнала, который он держал, падали капли, и он стряхивал их тыльной стороной руки, державшей карандаш. Особенно сильный порыв ветра осыпал палубу мелкими холодными брызгами.

– Земля же была безвидна и пуста, и тьма над Бездною. И Дух Божий носился над водою, – сказали откуда-то из мрака, и вахтенный офицер строго посмотрел туда, откуда донесся голос.

– Итак, – сказал он, выпрямившись и придавая своей осанке все достоинство своего чина и исполняемой им должности. Она смотрела на него измученными подведенными глазами, лоб поперек резко чертили морщины, и все же она улыбалась – не виновато, не забито, а спокойно и светло, будто изгнала наружу всю муку и там теперь остался только тихий свет.

– Стыдно сказать, никогда не думала, – прошептала она запекшимися потрескавшимися искусанными синими губами, по которым теперь Авенир Петрович водил своим мокрым носовым платком с монограммой.

– Ну хорошо, – вздохнул офицер, – а по батюшке? Фамилия?

– Евгеньевич. Фамилия отца – Охотников.

– А мы вот что... – начал вахтенный офицер, видно, что-то сообразивший. – Вас, кадет, как звать?

– Кириллом, – отозвался кадет через темноту, пробираясь к своим через лежащие тела и баулы. Человек со вторым фонарем приподнял его еще выше над головой, и как будто свет отыскал этого Кирилла. Туловище его восставало из груды скорченных, согбенных тел, задрапированных самым разнообразным тряпьем, саженях в четырех и уже очень зыбко проступало в темноте, так как свет фонаря едва достигал туда, где он стоял.

– Это хорошо, что Кирилл, – опять раздалася из мрака голос вахтенного. – А именины-то у тебя когда?

– В феврале, четвертого, – откликнулся кадет в последний раз и пропал где-то за спинами сидящих на палубе людей.

– Вот и хорошо, – сказал вахтенный офицер себе и строже матросу: – Свети ровней! Вот и хорошо. – Он присел на корточки, пристроив журнал на своем остром колене, и между прочими другими положенными здесь быть словами написал и эти: «Кирилл Евгеньев Охотников».

май 1921

– Долина Роз и Смерти, – произнесла Ольга, часто дыша после трудного подъема, оглядывая бурое безлесное пространство. – Долина Роз и Смерти, – повторила она, как бы прислушиваясь к звучанию этих слов. – Почему такое название?

– А это союзники так назвали, потому что в речонке водятся ядовитые змеи, и еще удавы, – отозвался шедший чуть позади Авенир Петрович. – Считается, что это и есть знаменитая «долина странствий», куда боги поместили Беллерофонта, предварительно отъяв у него разум. – Он остановился рядом с ней и огляделся. – Действительно, мы видим вокруг себя лишь голое поле, а между тем это место одно из самых насыщенных историческими событиями. Оно и понятно, если принять во внимание, что воды эти отделяют Европу от Азии. В самом деле, – усмехнулся он и снова остановился, пораженный мыслью, пришедшей ему в голову. – Галлиполи – голое поле, Галлиполи – голое поле. Нет, вы прислушайтесь? Голое поле – Галли-поли. Полное созвучие и полное совпадение смыслов.

Они стояли теперь на вершине длинной гряды, на возвышенности, откуда открывался ничем не омрачаемый вид на долину. По середине ее в каменистом русле ползла речка, играя на солнце тусклой чешуей волн. С такого расстояния, откуда смотрели на нее Ольга и Авенир Петрович, течения ее не было видно. Противоположный край долины плавно поднимался, образуя другую гряду с мягкими очертаниями горбов. Светло-зеленые и кое-где белые палатки стояли ровными прямоугольниками по обеим берегам.

– Мы сейчас в том самом месте, где Эгейское море втекает в узкую горловину Геллеспонта, – заметил Авенир Петрович и даже потер от удовольствия руки. – Ведь именно эти, сударыня, волны и сокрыли навсегда маленькую дочь Афаманта, упавшую из облака Нефелы. На одном из холмов азиатского берега, согласно сказанию, поныне можно видеть могилу Гекубы, матери троянских героев Гектора и Кассандры. А вот там, – протянул перед собой руку Авенир Петрович, – в глубине узкого залива разрушенная землетрясением Никомедия, которую когда-то Диоклетиан избрал своей резиденцией.

  • Читать дальше
  • 1
  • ...
  • 142
  • 143
  • 144
  • 145
  • 146
  • 147
  • 148
  • 149
  • 150
  • 151
  • 152
  • ...

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: